Бомба для дядюшки Джо

Взять хотя бы тех же харьковчан. Один из них, уже знакомый нам кандидат физико-математических наук В.А. Маслов, в начале февраля 1941 года отправил в Москву письмо. Неудовлетворённый ответом экспертов из Бюро изобретений, он теперь через головы чиновников обращался прямо к «наркому обороны СССР Герою и маршалу Советского Союза т. Тимошенко»!

Сначала Маслов изложил суть вопроса, подробно рассказав главе Красной армии о том, что «… изотоп элемента урана с массовым числом 235» способен на «… так называемую цепную реакцию», в результате которой «… за короткий промежуток времени может выделиться громадное количество энергии», примерно такое, какое «… Днепрогэс им. Ленина в состоянии выработать лишь за 25 лет непрерывной работы на полной мощности».

После такого многообещающего вступления харьковчанин выдвигал предложение использовать этот источник энергии на самолётах, что «… сделало бы радиус их действия практически бесконечным», а также установить «урановый двигатель» на танках и морских кораблях. Кроме того, добавлял Маслов…

«… вышеуказанная разновидность урана сможет быть применена и в качестве взрывчатого вещества неслыханной до сих пор силы, продукты которого к тому же будут являться сильнейшими и специфически действующими отравляющими веществами».

Письмо завершалось настоятельным советом:

«… перейти к форсированному проведению работ в направлении практического использования энергии урана».

Семён Константинович Тимошенко, сменивший на посту наркома обороны уволенного за «финский конфуз» Клима Ворошилова, хоть и был Героем Советского Союза, а также являлся маршалом, в тонкостях ядерной физики, конечно же, не разбирался. И письмо Маслова вместе со всеми прежними заявками харьковчан велел отправить в Академию наук.

Пакет документов, пришедших из наркомата обороны, Академия отправила в Урановую комиссию. На её рассмотрение.

Так предложение Маслова попало к академику Хлопину, который, как мы знаем, большим специалистом в области физики атомного ядра не являлся, но за ситуацией в урановых делах следил весьма внимательно. Выводы Зельдовича и Харитона были ему хорошо знакомы. Поэтому председатель Урановой комиссии, отвечая на запрос главы Красной армии, авторитетно заявил:

«… практическое использование внутриатомной энергии… является более или менее отдалённой целью, к которой мы должны стремиться, а не вопросом сегодняшнего дня».

Предложение по разделению изотопов урана с помощью центрифуг Хлопин назвал «заслуживающими внимания». Но при этом заметил:

«… по мнению Урановой комиссии, ни одна из этих двух центрифуг не могла бы ещё явиться практической установкой, которая… необходима для постановки работ по их практическому использованию».

Фразу эту следовало понимать так, что ничего путного из «центрифугальной» затеи не получится.

По поводу предложения приступить к созданию урановой бомбы, действие которой основано на цепной ядерной реакции, Хлопин авторитетно написал, что подобное предложение «… в настоящее время не имеет под собой реального основания». И обосновал свою позицию тем, что «… до настоящего времени нигде в мире ещё экспериментально осуществить такого рода цепную реакцию распада урана не удалось».

Правда, академик всё же признал, что «… по проникающим, к нам сведениям, над этим вопросом усиленно работают в США и Германии. У нас такого рода работы тоже ведутся и их крайне желательно всячески форсировать». Но к заявке харьковчан, в которой тоже предлагалось «форсировать» работы по урану, отнёсся со снисходительной усмешкой: