Бомба для империи

– Боюсь, это займет много времени, – попытался отказаться Всеволод Аркадьевич.

– А что, ты куда-то торопишься?

– Нет, – пожал плечами Долгоруков.

– И я не тороплюсь, – как-то даже удивленно произнес Густав. И вонзил взгляд в Севу: – Рассказывай.

Всеволод Аркадьевич немного помолчал и начал с вопроса. А поскольку напряжение между собеседниками достаточно разрядилось, они снова перешли на официальное «вы»:

– Вы знаете, как строилась Северо-Кавказская железная дорога?

– Нет, – ответил Густав.

– Ее строительство началось с того, – начал Сева, – что без малого тридцать лет назад атаман Войска Донского подал военному министру рапорт о необходимости сооружения железной дороги от Грушевских копей к пристани у станицы Мелеховской. Строительство железной дороги на донских территориях было вызвано необходимостью торгово-промышленного развития края, потому как в пятидесятых годах на территории, прилегающей к Дону, в районе реки Грушевки, были открыты богатые залежи каменного угля. Потребители этого угля – крупные промышленные предприятия – нуждались в том, чтобы сырье доставлялось стабильно и быстро. Министр снесся с императором, и тот высочайше соизволил дать таковое разрешение. Далее все пошло, как оно и было должно идти: появилось официальное «Положение о Комитете для строительства железной дороги», потом был разработан проект, который после некоторых поправок – главным образом, по финансовой части – был утвержден, и началось строительство. Через три года без одного месяца железная дорога была готова. Потом возникла необходимость соединить Кавказ с общей сетью железных дорог. Это было вполне логично… Концессию на сооружение дороги получил никому тогда не известный коллежский асессор барон Штейнгель. И он, как учредитель и директор, создал акционерное общество Владикавказской железной дороги и взял на себя обязательство построить за три года железнодорожную линию Ростов – Владикавказ в шестьсот пятьдесят две версты. И построил…

Долгоруков замолчал и посмотрел на Густава. Тот слушал внимательно, и когда Сева прервался, нетерпеливо посмотрел на него: что, дескать, дальше и к чему этот рассказ? Всеволод Аркадьевич взгляд понял и продолжил:

– Я в настоящее время проживаю в Казани. Этот город до сих пор не связан с Москвой и Петербургом железнодорожным сообщением. Он вообще не связан с общей сетью российских железных дорог. Для того чтобы попасть, к примеру, в Москву, до Нижнего Новгорода надо плыть на пароходе, а уж потом пересаживаться на поезд. А город Казань промышленный и торговый; необходимость в железнодорожных перевозках товаров и людей возникла острая и стоит уже давно. Денег же на строительство железнодорожной линии, которая бы связала Казань с общей сетью железных дорог, в империи нет – и не предвидится. Стало быть, надлежит помочь родному городу и построить частную железную дорогу. Я нахожу человека, который поднимет в городской Думе вопрос о сооружении железнодорожной ветки, скажем, Казань – Рязань, и организую акционерное общество Казанско-Рязанской железной дороги. Слава богу, на это теперь не требуется высочайшего соизволения. Потом решением городской Думы я получаю концессию на строительство железнодорожной ветки и беру в коммерческом банке крупный заем. Перевожу его в одну торгово-закупочную компанию, тоже нами организованную, которая якобы будет поставлять нам чугунные или стальные рельсы из Германии, и открываю аккредитив в Международном банке на все крупные города в Европе, в том числе и в Цюрихе. Назначаю вас бенефициаром, и вы преспокойненько снимаете у себя дома наличные. Всю требуемую вами сумму. Торгово-закупочная компания неожиданно исчезает, а наше акционерное предприятие, лишившись денег, объявляет себя банкротом. Все…

Долгоруков замолчал и посмотрел на Густава.

– И вы все это собираетесь провернуть за десять дней? – недоверчиво спросил Густав.

– За две недели, – ответил Сева. – Десять дней дали мне вы.

– Верно. Я дал вам десять дней.

– С момента моего прибытия в Казань, – уточнил Долгоруков.

Густав опять промолчал. Похоже, он что-то прикидывал в уме. После чего произнес, снова перейдя на «ты»:

– Хорошо. Я принимаю твой план. Но ты возьмешь с собой в дело моего человека. И сам отдашь ему деньги. В России…

– Я работаю только со своими людьми, – перебил Всеволод Аркадьевич.

– Он будет присматривать за тобой…

– Но…

– …а если что-то пойдет не так, то он будет знать, что делать, – не обращая никакого внимания на его протесты, завершил свою мысль Густав и очень выразительно посмотрел на него. Было ясно, что в случае неудачи задуманного Севу просто убьют. Без всякого сомнения. Равно как и его друзей.

– Лука! – обернулся Густав в сторону двери.

Вошел Плотный. Тот самый, в очках с золотой оправой. «Первопрестольный Семен Семенович».

– Так его зовут Лука? – улыбнулся Всеволод Аркадьевич. – Весьма похоже. То есть принципы тверды, воля несгибаема, ну и немного замкнут.