Бомба из прошлого

Кэррик вышел из машины первым. Начиналась рутина. Машина остановилась, появился швейцар, а он уже стоял на тротуаре и внимательно осматривался. Основания для осторожности были. Как мог промахнуться тот урод с такого близкого расстояния? Ладно, события вчерашнего дня можно разобрать в другой раз, а сейчас важно сосредоточиться на работе. Он стоял чуть сбоку от дверцы автомобиля.

Ни ползущих медленно машин, ни подозрительных типов — ничего необычного или настораживающего. Только на другой стороне улицы, отделенной от отеля транспортным потоком, толпились зеваки. Проблема заключалась в том, что Кэррику следовало изображать из себя человека, за спиной которого двухлетний опыт работы телохранителем, а не двухнедельный, как было на самом деле. К тому же на курсах они занимались немного другим: обучение проводилось для охраны большими силами, человек в восемь или девять, при возможной внешней поддержке полиции. Кэррик просто не знал, чего ожидать. Все вокруг спешили по своим делам — взрослые в костюмах, молодежь в джинсах и свитерах или свитшотах, женщины с покупками и колясками, дети, прогуливающие школу, и старики, кутавшиеся в шарфы от холода. И только двое мужчин на другой стороне улицы никуда не торопились и безучастно наблюдали за происходящим.

— Все в порядке, мистер Гольдман, выходите и, пожалуйста, побыстрей.

Заметно встревоженный, Босс все же благодарно кивнул ему.

— Выходите из машины, мистер Гольдман, и прямиком к двери.

Все представлялось каким-то искаженным, нереальным, словно это некие кривые зеркала отбрасывали гротескные отражения. «Соберись, — сказал он себе, — не распускай сопли». Он заглянул внутрь, взял русского за руку и вытащил из машины. Босс схватил его за рукав — с отчаянием, тревогой и надеждой.

— Все в порядке, мистер Гольдман, пойдемте.

Игра захватила его полностью. Он осмотрелся, увидел за спиной Босса Виктора и направился к вращающимся дверям, когда прямо перед ним появился вдруг незнакомец. Кэррик даже не заметил, откуда он взялся. Возможно, алкаш или наркоман — нетвердая походка, покачивается, небритая физиономия, одежда выглядит так, как будто в ней спали. Вроде бы молодой, но уже какой-то потертый, волосы спутанные.

Кэррик схватил его за плечо, резко оттолкнул. Наркоман свалился на тротуар. Кэррик посмотрел вниз и увидел грязное лицо с умоляющими глазами. Опасности незнакомец не представлял, и бить его не стоило. Он отодвинул нищего в сторону, дверь открылась.

Швейцар неприязненно посмотрел на него и затараторил по-немецки.

— Я не говорю по-немецки, — сказал Кэррик и направился к лифту в конце вестибюля.

Швейцар окликнул его на английском. В его голосе уже отчетливо слышалась злость.

— Он питается отбросами с кухни, сэр, и никому не мешает. В некотором смысле мы уважаем его, сэр, за то, какой он есть.

Кэррик не ответил. Он хорошо справился со своей ролью. Босс с Виктором уже были в кабине, он шагнул внутрь и нажал кнопку. Через стеклянную дверцу Кэррик видел спину швейцара. Наверно, у того были причины так разговаривать с телохранителем постояльца отеля. Швейцар вышел на улицу через вращающиеся двери, нагнулся и поднял бродягу с тротуара. Кэррику показалось, что он что-то сунул ему в руку. Деньги? Позади него стоял безучастный Виктор, но Иосиф Гольдман вроде бы успокоился после этой демонстрации силы, и его настроение поднялось. Они поднялись на этаж, где находилась регистратура.

— Добро пожаловать, джентльмены, — приветствовала их девушка за стойкой. — Вы заказывали три номера, а не два. И один суперлюкс, правильно? Заказано на двое суток, отъезд тринадцатого апреля, верно? Распишитесь здесь, пожалуйста.

Босс черкнул что-то неразборчивое. Кэррик просто поставил инициалы.

Им выдали электронные ключи. Кэррик вернулся к лифту, и они поднялись на шесть этажей. Прошли по пустому коридору. Пока Босс открывал дверь, он стоял рядом.

— Я составлю график, — сказал ему Виктор. — А теперь принеси вещи.

Вот так. С ним обошлись, как с мальчишкой на побегушках.

Он спустился в вестибюль, думая, что надо бы заключить подобие перемирия со швейцаром, чтобы тот помог организовать парковку прокатной машины в подвале отеля. О машине договорился человек в Берлине, но Кэррику его имя не сообщили. Швейцар принял крупную купюру и не выразил никакой благодарности, как будто честно ее заработал, да еще и посмотрел на него холодным взглядом, давая понять, что презирает наемников русского бандита. Кэррик достал из багажника три сумки. Он не знал, куда они направляются — отъезд тринадцатого апреля, верно? — и хватит ли им одежды или придется покупать. Человек, приходивший на баржу, сказал, что в Берлине риск для него возрастет и… если вы провалитесь — хотя мы, конечно, постараемся вас вытащить, — то, без сомнения, умрете. Все должно быть предельно ясно. Провалитесь — и вам конец.