Бомба из прошлого

Я оказалась на ковре. С меня сорвали нижнее белье. Один из них сделал себе бандану из шелковых колготок, и я узнала начальника украинских охранников. Я лежала голая. Но моя мама и бабушка тоже были голые, когда их вели по Трубе, и у них не было шансов выжить. Я смирилась со своей наготой и стерпела их взгляды, потому что такова была цена.

На меня набросился первый. Он хрипел, дергался, ругался. Он не снимал форму, только расстегнул брюки и раздвинул мне ноги коленом. У меня пошла кровь. Они видели ее, и их это возбуждало. Стаканы полетели в огонь. Я закричала от боли. Это возбудило их еще больше. Первого столкнули с меня, когда он еще не закончил, потому что остальные тоже хотели почувствовать мою кровь. Когда на меня залез третий, я начала двигаться. Мне пришлось сделать это, чтобы не умереть. Я поднимала бедра, когда он входил в меня, и опускала, когда выходил. Кого-то вырвало на меня, и блевотину вытерли носовыми платками. Они все пользовались мной, за исключением старшего офицера. Все, не считая шарфюрера СС Гельмута Шварца, который обычно следил за работой узников за пределами лагеря, прошли по мне, а потом пустили меня по второму кругу. Я лежала на ковре, пока последний не слез с меня.

Вот тогда он повел меня наверх. Они подбадривали шарфюрера Шварца, когда он заходил со мной в комнату. Он накинул мне на плечи халат. Я поняла, почему. Возле кровати стояла фотография его семьи. Отец в форме обнимал дочь за плечи, а мать с гордостью смотрела на мужа и подрастающего ребенка. Я напоминала ему дочь. Он сидел на кровати и держал меня за руку. Он готов был расплакаться, и будь у меня нож, я перерезала бы ему горло. Но тогда меня бы убили.

Я стала собственностью шарфюрера Гельмута Шварца. Я играла роль его дочери, и всякий раз, когда меня приводили к нему в комнату, этот ублюдок ласкал меня. Он не пользовался мной, только ласкал, и я должна была стонать и тяжело дышать, как будто мне это приятно. Это была опасная игра. Один эсэсовец, Грот, полюбил еврейку и смягчил нам — животным, недочеловекам, — условия. Когда он уехал в отпуск, девушку застрелили в Трубе. Австрийских евреек, Рут и Жизель, которые работали актрисами в Вене и были намного красивее меня, забрали в бордель и застрелили на следующее утро. Я не знала, останусь ли в живых.