Бомба профессора Штурмвельта

«Он сказал: “Ваши планы будут разрушены полным финансовым разорением государства. У нас больше нет сил!” Он это сказал, и оппозиция ему аплодировала. О, эти господа аплодируют всем, кто делает мне возражения. Глупости, глупости! Остановиться нельзя. В нашей стране, наконец, больше сил, чем думают эти господа! Или мой законопроект будет принят, или — я выйду в отставку. Для царства мира нужны штыки».

— Чик-чирик, чик-чирик! — неугомонно где-то вблизи щебечет воробей, словно желая показать всему миру, как ему легко и беззаботно живется. Министр тяжело поднимается с кресла и, переваливаясь с боку на бок, подходит к окну. У ворот замка стоит солдат, который, увидев в окне министра, поспешно вытягивается.

К подъезду замка, украшенному гранитными кариатидами, подъехала изящная коляска на резиновых шинах, из нее выпрыгнул с легкостью резинового мячика пухленький господин в цилиндре, с портфелем, и легкой скачущей походкой исчез в дверях дворца.

Министр поморщился. Он не любил лишних посетителей и, ковыляя, снова подошел к столу и грузно опустился в кресло.

Через несколько минут лакей доложил о приезде «господина председателя медицинского совета и постоянной санитарной комиссии» профессора Штурмвельта, желающего говорить по неотложному делу.

Министр еще поморщился, но велел принять. В комнату вошел тоже скачущей походкой, но почтительно согнувшись, пожилой, хотя и юркий господин во фраке со светлыми пуговицами, украшенном орденами, с портфелем в руках, надушенный, изящный, с аккуратно расчесанными à l’anglaise[30] рыжими баками, из-под которых выставлялись красные лоснящиеся щеки. На широком носу плотно сидели золотые массивные очки, и эти очки, вместе с пухлыми, красными губами широкого рта и носом с горбинкой придавали господину профессору вид ученого достоинства, величавой любезности и гордого самосознания. Вся наружность профессора давала понять, что он знает, с кем говорит, но вместе с тем, что он знает цену и себе.

Последовал обмен приветствий, и затем профессор начал говорить приятным тенорком, отчеканивая слова и сопровождая свою речь изящными жестами.

— Ваше превосходительство, я к вам приехал по одному важному, можно сказать, государственному делу. Мы, люди науки, считаем своим нравственным долгом служить государству.

Министр кивнул головой, не изменяя выражения лица.

— Я, собственно, имею честь сделать доклад о моей поездке в зараженные местности Испании и заявить о некоторых результатах моих работ, которые, смею надеяться, ваше превосходительство почтит своим сочувствием.

Профессор остановился и сделал изящный поклон, согнув свой стан в сторону, и при этом с любезным видом оскалил длинные белые зубы.

— Вот, ваше превосходительство, — продолжал профессор, подавая министру объемистую тетрадь, — доклад о моих работах. Ввиду того, что это дело государственной важности, я решился обратиться с ним прямо к вам. Вы мне позволите теперь вкратце изложить перед вами сущность дела?

Министр наклонил в знак согласия голову, но при этом посмотрел на часы.

— Во-первых, — начал профессор, — способ предохранительной прививки холерных бацилл — найден. Точная постановка опытов, некоторые усовершенствования в методе культур, сделанные мною, позволяют мне утверждать, что я в данном отношении не ошибаюсь. Мои предшественники в своих работах шли по ложной дороге. Они культивировали запятые доктора Коха, и в этих культурах искали антагониста болезни. Это совершенно неправильный путь. Основываясь на опытах Фелейзена, который вылечил lupus (разъедающий лишай-волчанку), вводя в кровь бактерии рожи, и на опытах Эммериха, доказавшего, что бактерии рожи предохраняют от многих заболеваний, я нашел вполне правильный путь борьбы с холерой. Он состоит в культуре одной из найденных мною бактерий, которую я назвал, с согласия моих испанских коллег, моим собственным именем, Microspirula Sturmweltii. Это — маленькая спиральная бактерия, три микромиллиметра длины, один ширины, обыкновенно безвредная. Но путем длинного ряда культур в крови известных видов животных, можно усилить ее деятельность до желательной для вас нормы. Те субъекты, в которые она попадает, тогда подвергаются, смотря по ее силе, разным поражениям; этим она напоминает пнеймококкус Френкеля, которая производит плеврит, бронхит, отит, эндокардит, перикор…

Министр сделал нетерпеливый знак рукой.

— О, я не буду утомлять ваше внимание патологическими признаками. Но осмеливаюсь заявить, что такая усиленная Microspirula Sturmweltii, привитая в кровь человека, предохраняет его от заражения холерой. Вот мое открытие в чем состоит. Счастливый результат, добытый мной, уже проверен на опыте в институте Пастера. Вашему превосходительству, разумеется, не безызвестно, что мне назначена французским правительством премия, которой, быть может, и не заслуживают мои скромные труды…

Профессор опять изящно перегнул стан и выразил на своем лице все, что бы и слепые поняли, какую цену он придает этим «скромным трудам».