Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней

С другой стороны они понимали, что русские, переняв все необходимое, перестанут нуждаться в немецких специалистах. А когда выяснилось, что в майском Постановлении предусмотрено и строительство Государственного центрального полигона в России, немцы совсем приуныли.

Однако, в жизни получилось все намного неожиданнее. Сначала в «Нордхаузен» прибыл генерал-полковник Серов — уполномоченный Берия в Германии. Он велел составить списки нужных в дальнейшем немцев, которые будут вывезены в СССР. Естественно, без их согласия. И без предупреждения.

Серов велел организовать прощальный банкет и напоить немцев до самозабвения. Советским же сотрудникам напиваться запрещалось. Получилось весьма странное зрелище — немцы налегали на шнапс, а русские — на обильную закуску…

А в четыре утра плохо еще соображающих немцев начали грузить в поданые автомашины — Серов считался большим спецом в таких делах, он переселял целые народы в СССР…

На восток потянулись составы с ракетным оборудованием, с танками, с двумя десятками собранных и испытанных вкупе с двигателями ракет, приборами и автомобилями.

А также с семьями советских и немецких специалистов. Двухлетняя работа в Германии привела к созданию советского коллектива единомышленников, готового к самостоятельному движению вперед. Что не получилось бы в разоренной своей стране.

Так же, как и работа ядерщиков над «слойкой» не привела к искомому оружию, но родила сработавшийся коллектив ученых, готовых к созданию термоядерного заряда…

ГЛАВА XV Сортирные сражения

В подмосковных Подлипках во время войны находился завод № 88 по ремонту пушек, он и стал производственной основой нового ракетного центра — НИИ-88. Уровень технологий на этом заводе недалеко ушел от времен бывших тульских кузнецов Демидовых. И перестраиваться заводской коллектив упрямо не хотел — культурой производства, рабочих мест приходилось заниматься даже Министру Устинову.

Вот как об этом вспоминает Борис Черток: «Устинов беспощадно расправлялся с начальниками цехов и производств за грязь и бескультурье. При посещении заводов он начинал с туалетов. Обычно в цехах задолго до подхода к туалету разносился характерный «аромат». В самих туалетах надо было ходить по лужам. Устинов приходил в ярость и гремел: «Какой сортир, такой и начальник цеха». С тех пор прошло очень много лет. Проблема чистоты общественных туалетов на наших заводах и в институтах так же, впрочем, как и в стране в целом, не решена. Это оказалось куда труднее, чем создать самое грозное ракетно-ядерное оружие и завоевать мировой авторитет в космонавтике».

Еще хуже дело обстояло с бытом. Считалось везением, если человек имел жилплощадь в коммуналке с ее грязным коридором, дровяной плитой и единственным краном холодной воды на кухне. Многим приходилось жить в бараках или летних дачных домиках у друзей. После Германии с ее роскошными особняками, ваннами и бассейнами приходилось снова привыкать к пещерным условиям.

Главному конструктору Королеву только через год дали отдельную квартиру. Несмотря на высокое звание, в административной иерархии ракетного центра он занимал невысокое положение — начальника отдела в СКБ. Над ним был начальник СКБ, которое само входило в НИИ-88, во главе с директором и главным инженером. Причем никто из стоящих над ним руководителей в ракетах не разбирался.

Конфликтность, как видно, была уже заложена с самого начала. Причем сделано это было не по наивности или незнанию, а с умыслом — чтобы властному и самолюбивому Королеву не давать много воли, как в Германии. Чтобы помнил, что он еще почти зек и чтобы был на коротком поводке.

Инициатором этого унижения была партия, а точнее ее славный ЦК, а еще точнее — зав. отделом Иван Сербин. Этот негодяй испортил жизнь многим талантливым людям, а уж вчерашнего зека партийный функционер на дух не мог воспринимать. «Обвинять его за это нельзя, — объясняет ситуацию Голованов, — его можно лишь жалеть: это почти генетическая неприязнь серости ко всякой яркой и неординарной личности». И Сербин надавил на Устинова, чтобы тот «подмял» Королева. Сербина побаивались и более суровые министры, а уж трусливый Устинов — тем более.

Однако, Устинов и сам по себе весьма осложнял жизнь Королеву. Конечно, он старался многое делать для развития новой отрасли, поскольку отвечал за ракеты дальнего действия, но делал все по шаблону — раз и навсегда заведенному в министерстве порядку. А именно: НИИ-СКБ-завод-полигон-серия. То есть, вначале мозговой штаб — НИИ — дает идею и расчеты, потом конструкторы — чертежи, завод — опытные образцы, а после испытаний на полигоне — серийное производство.

Королев же настаивал на том, что во главе угла должно стоять производство опытных образцов, испытания которых давало бы новые идеи для продвижения вперед. Остается только пожалеть, что неимоверное количество времени и сил ушло у Королева на борьбу со своим Министром.