Бомба в Эшворд-холле

Долл приготовила все для чая. Чайник уже зашумел. Грейси надо было все как следует обдумать, она должна была привести мысли в порядок. В голове у нее стучала кровь. Наверное, Финн кому-то помогает. Скорее всего, мистеру Дойлу, – это больше похоже на правду. Он с ним на одной стороне и, наверное, притворялся, что он за мистера Макгинли…

– Грейси? – позвала девушку мисс Эванс, но та ее не слышала.

Нет, тут должно быть какое-то другое объяснение! Финн – не такой человек, чтобы так жестоко обходиться с другими. Кто-то его использует, кто-то очень страшный и злой рассказывает ему все эти лживые сказки о таких людях, как Нисса Дойл и Дристан О’Дэй, и заставляет его делать ужасные вещи, а Финн даже не понимает, чем это все может кончиться…

– Грейси? – наконец услышала служанка зовущий ее голос.

Она взглянула вверх. Перед ней стояла Долл с чашкой, очень встревоженная.

– Спасибо.

Девушка, обжигаясь, стала осторожно прихлебывать чай. Он был очень горячим и пах цветами.

– Это камомель, – объяснила Эванс, – хорошо от головной боли и расстройства чувств. Да, ты очень плохо выглядишь. Знаешь, иди-ка лучше и полежи. Я поухаживаю вместо тебя за миссис Питт, если ей что-нибудь понадобится, хочешь?

Фиппс через силу улыбнулась:

– Не надо, у меня все в порядке, спасибо тебе! Через минуту-две все пройдет. Это просто… потому… что все так ненавидят друг друга, и от этого всем очень плохо. Не знаешь, кому можно верить, а кто вроде как замышляет что-нибудь такое ужасное.

– Знаю. – Долл села рядом на стул с чашкой чая в руке. – Сдается мне, что мы никому не должны верить, разве что одному твоему мистеру Питту.

Грейси кивнула, но решила пока ничего не говорить хозяину о своих подозрениях и о том, что она видела в комнате Финна. Может, она ошиблась. Ведь она ничего не знает о динамите. И, может, ей только почудилось, что у молодого человека было такое выражение лица…

Она тихонько отпила чаю. Да, он был еще очень горячим, но довольно приятным на вкус, и постепенно ей становилось лучше.

Однако весь остаток дня девушка не могла отделаться от страха. А все-таки, может, рассказать обо всем Питту? Может, он единственный, кто знает, был ли это динамит и знал ли Финн, что совершает, или же его кто-то использует? Ведь он был так потрясен смертью мистера Макгинли! Грейси это знала. Она видела его лицо. И если бы он ожидал, что бомба скоро взорвется, то не стоял бы так близко к двери кабинета и его бы не отшвырнуло взрывной волной?

Нет, все это непонятно.

Она была в прачечной и полоскала нижние юбки, когда, подняв глаза, увидела на пороге Хеннесси. Больше в прачечной и поблизости никого не было. Гвен ушла, а девушки-прачки пили чай. Грейси специально выбрала именно это время для стирки, не желая ни с кем разговаривать. Но теперь ей ужасно захотелось, чтобы рядом кто-нибудь был, хоть одна живая душа.

– Грейси! – шагнул к ней ирландец. Лицо у него было мрачным, а взгляд встревоженным. – Надо поговорить кое о чем…

– Здесь не место, – сказала горничная тихо, задыхаясь и поняв вдруг с отчаянием, что боится этого человека. Не то чтобы ей не хотелось узнать правду или услышать его объяснения, пусть даже лживые, но ее охватил настоящий физический страх. – Кто-нибудь может войти. – Грейси услышала свой голос словно со стороны – тонкий, боязливый, почти писк. – Девушки сейчас пьют чай. И теперь в любую минуту могут войти.

– Нет, они не придут, – сказал Хеннесси ровно, подходя к ней. – Они ушли только пять минут назад и будут прохлаждаться еще полчаса, если нет большой стирки.

Служанка оглянулась и увидела небольшую горку нестираного нижнего белья. И ни одной простыни или полотенца! Все большое белье прачки постирали раньше. А так как день был ветреный, то почти все оно уже высохло на сквозняке и теперь висело, дожидаясь, когда его погладят. В комнате хорошо пахло чистым бельем.

– Нет, они придут сейчас, – соврала девушка, держа в руках мокрую нижнюю юбку и выжимая ее что есть силы, словно это было какое-то средство защиты.

Молодой человек подходил все ближе. На лице его появилось странное выражение, словно ему не хотелось делать то, что он делает, но ничего другого ему не оставалась.

Служанка отступила от ушата, все еще держа в руках юбку.

– Грейси, – сказал Финн рассудительно. – Подожди…

– Здесь не место, – повторила девушка, пятясь назад. Она очень хорошо выжала юбку. Может, было бы лучше, если бы та оставалась мокрой?

– Я ведь только поговорить с тобой хочу, – искренно пояснил юноша.

Горничная обогнула скамейку с деревянными ушатами и скользнула к дальней двери, мимо медных, еще теплых, котлов.

Хеннесси продолжал идти к ней.

Девушка подняла длинный деревянный шест, которым прачки крутили простыни в ушатах.

– Грейси! – Вид у ирландца был такой, словно она его уже ударила.

Смешно! Ей надо притвориться, что она ничего не видела, и вести себя с достоинством. Что она такое воображает? Что он собирается задушить ее в прачечной?