Бомба в Эшворд-холле

Питт выскользнул из постели. Огонь в камине давно погас, и в спальне было холодно. И что еще хуже, теперь, после раскрытия настоящей профессии Телмана, суперинтендант вряд ли мог надеяться, что тот принесет ему горячую воду.

Он прошел босиком в гардеробную, где тоже стоял холод, и начал одеваться. Побриться можно будет позже. А теперь необходимо все обдумать. Чашка горячего чая помогла бы Томасу окончательно проснуться и прояснить мысли. Он знал, что наверху была своя буфетная и там можно было вскипятить чайник.

Он уже почти вскипятил его и небо за окном нчало сереть, когда в буфетную вошел Уилер.

– Доброе утро, сэр, – сказал слуга тихо. Он никогда не говорил в полный голос, если гости спали. – Я могу вам помочь?

– Спасибо. – Питт отступил на шаг. Он прекрасно сумел бы справиться и сам, но почувствовал, что Уилеру это не понравится. Ему тоже было бы не по себе, если бы его обязанности выполнял кто-нибудь другой.

Уилер ловко стал готовить поднос с чайными принадлежностями. Полицейский же о подносе и не побеспокоился. Движения камердинера были не лишены своеобразного изящества, и Томасу стало любопытно, что за человек скрывается за этой маской услужливости. Какие у него чувства, какие интересы?

– Приготовить поднос и для миссис Питт, сэр? – предложил слуга.

– Нет, спасибо; полагаю, она еще спит, – ответил суперинтендант и прислонился спиной к дверному косяку.

– Рад, что имею возможность поговорить с вами, сэр, – сказал Уилер, не отрывая сосредоточенного взгляда от чайника, который вот-вот должен был закипеть. – Вы знаете, что на жизнь мистера Гревилла уже покушались, примерно месяц-полтора назад?

– Да, он мне говорил. Его заставил прижаться к обочине дороги мчавшийся экипаж, но он так и не узнал, кто это был.

– Это верно, сэр. И местные власти старались это разузнать, но ничего не вышло. А еще приходили письма с угрозами…

Уилер залил чай кипятком и взглянул Питту прямо в лицо:

– Эти письма все еще у него в доме, сэр. Они в кабинете мистера Гревилла, в Оукфилд-хауз, в ящике бюро. Миссис Гревилл никогда туда не заходит, и горничные тоже.

– Спасибо. Может быть, я съезжу туда верхом сегодня и просмотрю их. Не исключено, что можно установить, кто их послал. И, очевидно, это не один человек, а несколько, потому что мистер Гревилл мог бы узнать в лицо человека, едва не раздавившего его на дороге. Он заметил, что у него глаза особенные, широко расставленные и очень светло-голубые. А этого человека нигде поблизости не видно.

– Не видно, сэр. Сам-то я грешу на фениев, и тогда, значит, тут мог быть замешан мистер Макгинли; но, как о нем рассказывает Хеннесси, это не может быть его хозяин. Ну, я бы этому Хеннесси и не очень бы поверил, да мистер О’Дэй тоже так говорит. А я знаю, как протестанты вроде мистера О’Дэя относятся к католикам вроде мистера Макгинли. Мистер О’Дэй ни за что бы не стал его выгораживать, коли на то пошло.

Питт неохотно кивнул и с признательностью взял поданную ему чашку чая.

Вернувшись в спальню и увидев, что Шарлотта еще спит, полицейский сошел к раннему завтраку. Он был действительно ранним, и за столом сидел только Джек, так что они смогли поговорить откровенно.

– Есть ли надежда узнать что-нибудь существенное? – с некоторым скептицизмом осведомился хозяин дома. – Ведь если бы в угрожающих письмах содержались намеки на то, кто во всем этом виноват, Гревилл бы давно их показал тебе.

– Значит, там ничего существенного не содержалось, – согласился Томас. – Но ведь есть достаточно мелочей, которые сами по себе ничего не значат, а в соединении с другими приобретают совсем иной смысл. Так что на письма надо взглянуть. Может, мне удастся составить более полное представление о кучере экипажа, который тогда едва не налетел на Гревилла. И потом, в доме могут оказаться и какие-то другие письма и документы. А может, о чем-то вспомнит кто-нибудь из слуг…

Суперинтендант поглядел на сидевшего напротив свояка. Тот, как всегда, был тщательно выбрит и одет и на первый взгляд выглядел очень собранным. Джек был очень привлекательным мужчиной, он отличался яркой, броской красотой. Обращали на себя внимание его серые глаза с длинными ресницами и улыбка, полная света и юмора. И надо было очень внимательно приглядеться к нему, чтобы заметить напряженность в осанке и то, как он колебался в выборе слов, а иногда глубоко вздыхал и затем, спохватившись, торопился закончить фразу. Было и что-то в наклоне его головы, словно он прислушивался к чему-то происходящему за стенами столовой. Питт не осуждал родственника за то, что тот боялся – и физической опасности, уже поразившей Гревилла, от которой, однако, он, Томас, и Телман могли бы спасти его, и того, что он, Джек, не справится с возложенным на него ответственным поручением. Ему еще не пришлось сталкиваться в его только что начавшейся деятельности ни с чем подобным.