Бомба в Эшворд-холле

– Как прежде?! – с негодованием вопросила повариха. – Да нас всех могут поубивать сонных в наших собственных постелях! Прошу про…

– Не в постелях, а в ваннах, – поправила кухарку педантичная домоправительница. – Но мы, миссис Уильямс, ванны не принимаем. Мы моемся в тазах, как большинство людей. А из таза вы упасть не сможете.

– Ладно, но я не желаю, чтобы ирландцы входили ко мне в кухню или в наш холл, – ответила кухарка. – Вот и весь сказ!

Эмили не часто пребывала в нерешительности, когда дело касалось слуг: достаточно одного раза, чтобы они решили, будто тобой можно манипулировать, – и власти над домом тебе больше не видать. Она знала это уже давно. Но если миссис Уильямс не пожелает готовить еду, то она, миссис Рэдли, окажется в отчаянной ситуации. А если домашний распорядок в доме пошатнется, то может пострадать политическая карьера Джека. И какое всем дело до того, что у слуг была веская причина опасаться неприятностей?

– У них не будет никакой возможности попасть в вашу кухню, миссис Уильямс, – ответила Эмили после минутного колебания. – Вы сможете в полной безопасности готовить еду, как обычно. И я уверена, что вы не обречете на неудобства невинных в одинаковой степени с виноватыми, даже если такие виноватые имеются.

– Они уже тем виноваты, что все друг друга ненавидят, – ответила повариха, блестя глазами; руки у нее тряслись, а потом и все ее тело начало дрожать. – А в Благой книге говорится, что ненависть – такой же смертный грех, что и убийство, – добавила она возмущенно.

– Ерунда, – поспешно ответила миссис Рэдли. – Мы все здесь англичане и не станем впадать в панику только потому, что несколько ирландцев невзлюбили друг друга. У нас для этого за глаза хватит твердости и мужества.

Миссис Уильямс, услышав это, заметно приосанилась.

– Мы ни за что и никогда не отступали от исполнения своего долга, – продолжала Эмили, чувствуя, что она говорит те самые, необходимые слова. – Но если вы хотите сидеть отдельно от приезжих слуг, то, пожалуйста, ради бога, делайте, как считаете нужным. Хотя бы ради более молодых горничных, которые, естественно, могут быть очень напуганы. Разумеется, о вас я так не думаю. Вы все сможете превосходно себя контролировать. Но за младшим персоналом вы должны следить, чтобы они с перепугу не совершили какой-нибудь глупости. Ситуация сейчас очень напряженная, но мы должны ей соответствовать.

– Да, миледи, – ответила миссис Ханнакер, вздергивая подбородок. – Пусть эти ирландцы не думают, что мы такие слабонервные.

– Конечно, мы не такие, – подтвердил и дворецкий. – Не беспокойтесь, мэм, все будет как всегда, мы за этим присмотрим.

Тем не менее задание хозяйки дома оказалось непосильным. У двух младших горничных после сообщения об убийстве началась истерика, и их пришлось уложить в постель, причем одну – после того, как она опрокинула на лестнице ведро с водой и намочила большой ковер в холле. Один из молодых лакеев чуть не спалил библиотеку, в рассеянности подгребая все больше и больше горячих углей к краю решетки, так что они пересыпались через нее. Мальчишка на посылках чуть не учинил потасовку с камердинером Фергала Мойнихэна, и закончился этот бой синяками под глазами у обоих противников. Кроме того, драчуны разбили в буфетной три блюда, и посудница тоже устроила истерику. Младшая прачка положила слишком много белья в котел для кипячения, а потом опрокинула его, за что старшая прачка выбранила ее, после чего младшая заявила, что увольняется. Никто больше не желал чистить картофель и морковь, а пироги, приготовленные на десерт, забыли в духовке, и они сгорели.

Один из лакеев напился, споткнулся о кошку, живущую при кухне, и упал. Кошка при этом не пострадала, но впала в ярость. Миссис Уильямс рвала и метала, но расчет решила пока не брать. Однако все гости проявили совершенное равнодушие к ланчу, так что его негодное качество прошло незамеченным. Эмили была единственной из всех, кто все видел и обращал внимание на каждую мелочь.

Горничная Шарлотты, Грейси, единственная из всей обслуги сохраняла ясную голову среди всего этого хаоса, хотя миссис Рэдли обратила-таки внимание на то, что каждый раз, когда очень красивый молодой камердинер Лоркана Макгинли проходил мимо нее – а это случалось, пожалуй, чаще, чем необходимо, – девушка становилась рассеянной и странно неуклюжей. А Эмили была слишком опытна, чтобы не понимать, что все это означает.

Чрезвычайно нелюбезный помощник Питта, Телман, задавал всем очень много вопросов, и делал это с таким видом, словно наступил на тухлое яйцо.

В конце дня позвонил Корнуоллис. Он хотел поговорить с Джеком.

– Что случилось? – спросила миссис Рэдли, как только ее муж положил трубку. – На что ты ответил «да»?

Они сидели в библиотеке. Джек пришел туда, чтобы поговорить с Корнуоллисом, и супруга последовала за ним, когда дворецкий Дилкс сказал ей, кто звонит.

Мистер Рэдли пребывал в страшном напряжении. Глаза были расширены, и он немного поднял подбородок, словно воротничок вдруг стал ему тесен.

– Что случилось?! – повторила Эмили громко, почти крича.