Бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». История немецкого военно-воздушного соединения

В воскресенье 22 ноября в 15.00 шесть Ju-88 вылетели из Салоник в очередной «тур вокруг островов». Вскоре после того, как они поднялись в воздух, боевой порядок из-за плохой видимости распался. Но Мозер, Шапер и Винклер остались вместе. От острова Родос они продолжили свой путь к острову Кастелоризон, а затем в направлении Кипра. Ничего не было видно. На обратном пути между Африкой и Критом они летели зигзагом, продолжая поиск. Внезапно около Лероса под ними оказались корабли, которые они столь долго искали: два крейсера и два эсминца, шедшие на полном ходу и оставлявшие длинные белые следы. Самолет Ханса Мозера летел немного впереди и находился в лучшей позиции для атаки. Он выбрал самую большую «бочку» и заскользил вниз, чтобы сбросить бомбы с малой высоты. Когда самолеты приближались к крейсеру, открыла огонь зенитная артиллерия; все машины получили попадания осколков. Но они спикировали на крейсер, и экипаж Мозера добился прямых попаданий. Две 1000-кг бомбы поразили крейсер. Скрывшись в черном дыму, он повернул почти на 90° и ушел, оставляя длинный масляный след.[147] На обратном пути группу атаковали три «бьюфайтера»,[148] но безрезультатно; экипаж Шапера подбил один из них, и тот, пылая, упал в море. В 17.30 все благополучно приземлились в Салониках.

28 ноября II группа получила приказ вернуться в Россию. Майор Барт принял командование над ней у майора Фосса. Сначала группа передислоцировалась в Калиновку, чтобы поддержать части, сражавшиеся в окружении около Черкасс, затем в Винницу – против русского наступления около Фастова и Житомира, а оттуда – в Люблин. Наконец, следующей весной она также вернулась в Хильдесхайм для переподготовки на Ме-410.

Согласно имеющимся отчетам, в течение всей кампании в России KG51 потеряла 703 человека: 146 офицеров, 416 унтер-офицеров и 141 рядового.

Глава 6 ПВО ГЕРМАНИИ И УДАРЫ ПО АНГЛИИ

В 1943 г. немецкая армия отступала на всех фронтах. Гитлер выдумал концепцию «крепости Европа», но, к сожалению, забыл приделать крышу к этой своей крепости. Противовоздушной обороной страны пренебрегали. В конце концов трагедия Гамбурга в июле 1943 г.[149] стала толчком к укреплению истребительной авиации. В результате было приказано перевооружить KG51 новыми истребителями Ме-410 «Hornisse» («Шершень»), которые могли нести четыре 210-мм ракеты. Группы должны были быть переформированы в Иллесхайме и Хильдесхайме.

Адольф Швахенвальд в своем дневнике так описывал обратный полет на родину:

«Все экипажи I группы были заражены ощущением больших ожиданий, с которым они встретили наше возвращение домой. После двух лет войны в России и непрерывных действий почти на всех театрах военных действий волнение было понятным. Машины были до отказа набиты нашим багажом, и, положа руку на сердце, мы с облегчением сказали России „до свидания“.

Мы летели к границе Германии на высоте около 3000 м двумя группами, в каждой по 6–8 самолетов. Мы хотели максимально выразить наше глубокое прочувственное восхищение при пересечении границы путем какого-нибудь действия. Поэтому незадолго до польско-германской границы мы перестроились в разомкнутый боевой порядок на малой высоте. Без всяких слов это было замечательное возвращение домой! Мы летели над приграничной сельской местностью, стреляя в воздух из пулеметов a feu de joie.[150] Люди под нами пугались и бросались в укрытия, воспринимая нашу вспышку радости как опасность. Через несколько минут бреющего полета группа поднялась на крейсерскую высоту и, сомкнувшись, проделала оставшуюся часть полета на предназначенные нам аэродромы самым дисциплинированным образом.

Около 14.08 все мы спокойно приземлились в Иллесхайме, недалеко от Нюрнберга. С промежуточной остановкой в Кракове мы провели в воздухе 5 часов 43 минуты – достаточно длинный перелет, чтобы дать свободу своим мыслям, получая удовольствие от картин сельской местности и воскрешая в памяти старые воспоминания.

После инспекции и расквартирования группа получила отпуск. После того как замечательные дни отпуска завершились, мы в июле 1943 г. снова собрались для инструктажа относительно нашей новой роли и освоения Ме-410 в авиашколе тяжелых истребителей в Меммингене».[151]

Не обошлось без грустных прощаний. Из-за того, что новый самолет имел меньший экипаж, штурманы и бортстрелки были больше не нужны. Товарищество и дружба, возникшие в ходе многих вылетов, теперь должны были внезапно оборваться – служба требовала. Эти осторожные старые лисы были поглощены парашютными частями, подразделениями охраны, авиашколами и многими другими учреждениями.