Бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». История немецкого военно-воздушного соединения

Остальные получили по радио приказ направляться на запад и продолжали набирать высоту. В разомкнутом боевом порядке группа летела навстречу 291 бомбардировщику из 8-й воздушной армии США, которые, согласно докладам, находились в районе Франкфурта. Около Швайнфурта она, наконец, установила визуальный контакт с бомбардировщиками, которые уже атаковали завод шарикоподшипников. Двухмоторные истребители преследовали бомбардировщики и, выпустив ракеты, последовали за ними. Снова они сами оказались в огневой завесе, в середине плотного соединения бомбардировщиков.

Полет к Швайнфурту стал последним вылетом подразделения в составе противовоздушной обороны страны. 6 ноября группа передислоцировалась в Лехфельд, чтобы пройти переподготовку для слепых и ночных полетов на Ме-410 в преддверии операций против Англии. Машины в действительности не были предназначены для такой роли, но после модификаций, включавших установку дополнительного оборудования и демонтаж ракетных пусковых установок из-под крыльев, были выполнены первые пробные ночные полеты. За ними последовали ночные перелеты через всю страну и учения над Южной Германией.

Посадочная скорость Ме-410 было намного выше, чем у Ju-88, и различные автоматические системы выпуска закрылков и шасси создавали острые проблемы для молодых экипажей, которые теперь прибывали в KG51. Например, за одну неделю ночных полетов три самолета совершили посадки «на живот» на бетонную взлетно-посадочную полосу после того, как их пилоты посчитали, что выпустили шасси.

Каждая посадка «на живот» наносила заметный ущерб численности самолетов, которая была неполной и в лучшие времена. И каждый раз проводилось расследование, чтобы определить, не саботаж ли это. Затем раздавались наказания за безответственное поведение и повреждение государственной собственности. В результате многие пилоты были вынуждены провести неделю внутри «теплицы». Учитывая боевую обстановку, наказания, подобные этому, были смехотворны. В те дни на гауптвахте в Лехфельде содержалось больше закаленных в боях или молодых пилотов, чем головорезов или преступников.

6 декабря первые подразделения I группы перебазировались в Эврё, во Франции, чтобы начать налеты на Англию, применяя специальные, стабилизируемые при помощи парашюта, 1000-кг бомбы. 1-я эскадрилья разместилась в Сент-Андре,[155]2-я эскадрилья – в Дрё и 3-я эскадрилья со штабом – в Эврё. Теперь группа столкнулась с комплексом новых проблем.

Британской зенитной артиллерии и ночным истребителям с их выдающимися системами обнаружения целей не требовалось много времени, чтобы засечь самолет, как бы высоко тот ни летел; и они были столь же быстры в открытии по нему мощного огня. Батареи прожекторов часто захватывали бомбардировщики в качестве цели; тогда даже на высоте 7000 м в кабине было светло как днем, и не требовалось никаких фонарей, чтобы читать карты. Так что было необходимо разработать новую оборонительную тактику, чтобы экипажи бомбардировщиков имели хоть какие-то шансы вернуться живыми из этого колдовского варева передовых технологий.

Следующая выдержка из дневника Адольфа Швахенвальда дает представление о тех днях:

«20 февраля 1944 г. мой пилот, гауптман Винкель, и я вылетели с передовой группой 1-й эскадрильи в Сент-Андре. 23 февраля прогноз погоды был благоприятен для ночных операций над Англией, так что мы в качестве незваных гостей присоединились к другой эскадрилье и совершили наш первый полет над Англией, в ходе массированного рейда на Лондон. Машины взлетали в темноте с двух-трехминутными интервалами; освещение летного поля и контрольные огни были включены лишь в течение короткого времени, а затем нас поглотила темная ночь. Вслед за уходом из зоны аэродрома следовал зигзагообразный курс, которым нужно было точно следовать на предопределенных высотах. Над Ла-Маншем нас ждал „теплый“ прием в виде зенитного огня с британских кораблей и громадных осветительных ракет. Затем появились прожекторы, которые, подобно пальцам призраков, тянулись в ночное небо за нами и к которым вскоре присоединились тяжелые береговые батареи, чьи залпы были хорошо нацелены по азимуту, но не по высоте. Все вокруг нас грохотало и взрывалось, и в таких условиях требовались стальные нервы, чтобы удержать установленный курс и достичь цели точно во время горения осветительных ракет. Между временем начала подсветки цели и атакой было всего несколько минут. В течение этого интервала „наш человек наверху“, самолет-целеуказатель на высоте 10 тысяч м, продолжал сбрасывать осветительные ракеты. Это был наш первый вылет против Англии, и мы оказались над целью слишком рано; выполнили полный круг к северу от города, а затем полетели на красные сигнальные ракеты, чтобы сбросить наши бомбы на город под нами, который горел во многих местах. Освободившись от груза, наш самолет подпрыгнул, и мы на скорости 380–440 км/ч начали постепенно снижаться в направлении Ла-Манша и побережья Франции, все еще находясь под огнем.