Бомбы сброшены!

Вот так майор Храбак, Хенчель и я прибыли на прием к фюреру. Сначала он вручил нам награды, а потом было устроено небольшое чаепитие. Фюрер говорил о последних боях на Восточном фронте и о выводах, которые следовало сделать. Он сообщил, что идет формирование новых частей, которые потребуются для отражения неминуемого вторжения западных союзников на континент. Наша страна еще могла сформировать значительное число новых дивизий, а промышленность была способна обеспечить их вооружением. Фюрер добавил, что германская техническая мысль упорно работает над новыми многообещающими образцами вооружений, и мы наверняка вырвем победу из лап большевиков. Это могут сделать только немцы, добавил фюрер. Он гордится солдатами Восточного фронта и прекрасно знает о тех колоссальных трудностях и лишениях, которые они испытывают. Гитлер выглядел бодро. Он был полон идей и твердой веры в будущее.

* * *

Покинув Лётцен, мы должны были отправиться в Гёрлиц, где наш заслуженный Ju-87 наслаждался выпавшим двухдневным отдыхом. Дом Хенчеля находился в Саксонии, совсем недалеко оттуда, и он уехал на поезде, чтобы присоединиться ко мне через 2 дня, когда нам предстояло отправиться на фронт. После этого мы полетели по маршруту Вена — Краков — Лемберг — Винница — Кировоград. Погода была мерзкой, и чем дальше мы забирались на восток, тем отчетливее чувствовалось приближение зимы. Из низких туч обильно сыпал снег, что сильно осложняло полет, особенно трудно было выдерживать правильный курс. Мы почувствовали огромное облегчение, когда наш самолет уже в сумерках приземлился на подмерзшем аэродроме Костромки, и мы снова встретились с нашими товарищами. Здесь было уже довольно холодно, однако у нас не имелось оснований жаловаться, так как морозы резко улучшили состояние дорог в деревне. Лед покрыл все открытые пространства, и теперь передвигаться без коньков стало довольно сложно. Когда нелетная погода приковывала нас к земле, мы снова начинали играть в хоккей. Даже людей, совершено не склонных заниматься спортом, не оставил равнодушными энтузиазм игроков. Практически все метлы и лопаты были превращены в клюшки. Половине игроков пришлось довольствоваться примитивными русскими коньками, тогда как остальные хвастались настоящими хоккейными ботинками. Кое-кто вообще был вынужден привязывать дощечки к меховым летным сапогам. Но это никого не смущало.

Здесь, в южной России, теплые дни выпадали крайне редко, но тогда все вокруг снова превращалось в непроходимое болото. Вероятно, сказывалась близость двух теплых морей — Черного и Азовского. Наш аэродром не мог выдержать подобного издевательства, и тогда нам приходилось покидать его, мы перелетали в Кировоград. Один из этих грязевых потопов совпал с Рождеством и Новым Годом. В результате все подразделения были вынуждены праздновать по одиночеке, так как собрать весь личный состав группы вместе было невозможно. Каждый из солдат получил рождественский подарок, и глядя на их радостные лица, нельзя было представить, что они воюют уже пятый год.

В начале 1944 года установилась хорошая погода, и мы возобновили полеты. Советы начали наступление из района Днепропетровска на запад и юго-запад. Очень быстро они перерезали наши коммуникации между Кривым Рогом и Кировоградом. Контрнаступление наших старых друзей — 14-й и 24-й танковых дивизий — увенчалось полным успехом. Они захватили большое число пленных и много техники, но самое главное — в этом секторе фронта воцарилось затишье, хотя бы временное. Мы постоянно совершали вылеты в район Кировограда и жили совсем рядом с аэродромом. Штаб эскадры располагался неподалеку. В тот день, когда они въехали в новые помещения, штабисты получили неприятный сюрприз. Адъютант эскадры майор Беккер, которого все звали «Фридолин», и инженер капитан Качнер оказались совершенно не знакомы с туземными «отопительными устройствами». Ночью их комнаты наполнил угарный газ. Проснувшийся Качнер обнаружил, что Фридолин уже потерял сознание. Он кое-как выполз на свежий воздух, волоча за собой Фридолина, оба спаслись совершенно случайно. Для солдата погибнуть в результате глупого несчастного случая, а не от пули врага, особенно трагично. После того как все кончилось благополучно, мы обнаружили даже смешную сторону в этом инциденте, и его герои стали предметом шуток. Оба надолго запомнили эту ночь.