Бомбы в сахарной глазури. Технология обмана

В согласии со святителем Василием Великим рассуждал и святитель Иоанн Златоуст. Поясняя изречение Господа «не судите, да не судимы будете», он говорил о том, что Спаситель не всех и не за все запрещает судить, а только если человек, будучи исполнен бесчисленных грехов, порицает другого за маловажные проступки. Это рассуждение приводит в своем труде «Отпущение грехов и мнимая христианская любовь и всепрощение» фактически наш современник, архиепископ Аверкий (Таушев). Увидев ужасы кровавой богоборческой революции в России, а потом попав на Запад и убедившись, что либерально-демократическая идеология и там производит ползучий богоборческий переворот, он прекрасно понимал, каким тоталитаризмом греха чревата в современных условиях проповедь тотального неосуждения: «Атеперь, в переживаемое наше страшное время циничного и откровенного лютого безбожия, мы, как христиане, верные Христу Спасителю и Его Истинной Церкви, не можем не осуждать со всей решительностью безбожников и кощунников, лютых богоборцев, стремящихся искоренить во всем мире веру Христову и разрушить Святую Церковь, осквернивших Отечество наше и надругавшихся над нашими святынями… Надо хорошо знать и помнить, что совершенно чуждо истинного христианства зловредное толстовское учение о непротивлении злу: всякий истинный христианин непримирим ко злу, где бы и в ком бы он его ни встречал. <…> Мы осуждаем слуг грядущего Антихриста и самого Антихриста. Неужели все это есть греховное осуждение, запрещаемое Евангелием, как пытаются убедить нас в этом современные умники-неохристиане, исполненные какой-то необыкновенной сверхлюбви и всеохватывающего прощения?»

Архиепископ Аверкий пишет и о том, кому выгодно подобное всепрощение: «Совсем никого и ни за что не осуждать — такого настроения в современном христианском обществе только и хотят добиться слуги грядущего Антихриста для того, чтобы им легко и просторно было действовать, подготовляя в мире обстановку, благоприятную для скорейшего воцарения их властелина. Неужели в наше время каждому честному и сознательному христианину еще может быть не ясно, что безусловное всепрощение нужно лишь врагу Христову Антихристу, дабы люди окончательно потеряли чувство различения добра и зла, помирились бы со злом, охотно приняли его, а затем и самого Антихриста, не помышляя о борьбе с ним?»

О том же говорил в 1925 году и Иван Ильин: «Если я, не вмешиваясь, предоставляю свободу злодею духовно губить и кощунствовать, то я соучаствую в его злодеяниях. Где расточенная доброта попирается свирепыми животными (Мф. 7,6), там необходимы гроза, страх, меч и страдание. А не говорить злу ни «да» ни «нет», значит сказать ему «да», поэтому прячущийся вовсе не выжидает, а предает, ибо молчанием предается Бог» (Новый Век. 2006. № 3, (36)).

Эту же позицию подтвердил в свое время и приснопамятный Святейший Патриарх Алексий, говоря о необходимости активной борьбы с развращением детей и молодежи: «Если мы будем молчать, нас просто уничтожат».

Праведное осуждение

Итак, осуждение осуждению рознь. По каким же критериям, кроме лицемерия и ханжества (когда, не обращая внимание на бревно в своем глазу, возмущаются сучком в чужом), предлагают святые и праведники Православной Церкви опознавать греховное осуждение?

Критерии эти в сердце человека. Что им руководит? Он действительно печется о Божественной истине или хочет свести личные счеты, унизить кого-то из зависти к его успеху, показать себя, получить какую-то выгоду? Современно выражаясь, есть ли у него скрытая греховная мотивация? Со стороны понять это далеко не всегда возможно, но христианин, который не хочет впадать в грех осуждения, должен внимательно прислушиваться к себе, испытывать свою совесть.

Важно и не распаляться злобой. Авва Макарий сказал: «Если ты, делая кому-либо выговор, придешь в гнев, то удовлетворишь своей страсти. Таким образом, чтобы спасти другого, ты не погуби самого себя» (Древний патерик. М., Планета, 1991. С. 52). И архиепископ Аверкий говорит, что «запрещается не суждение о поступках ближнего и не осуждение его злых поступков само по себе, а злое чувство в душе по отношению к ближнему со стороны человека, который сам так же грешит или даже еще больше, не думая о своем собственном исправлении».

Запрещаются и сплетни, злые пересуды, злоречие. Они ведь тоже часто происходят не из желания установить истину, а из тщеславия, излишней подозрительности, склонности замечать в окружающих только дурное, мизантропии.

«Иными словами, — подытоживает архиепископ Аверкий, — запрещается всякая злоба и злорадство в отношении грешащего ближнего, на личной почве, а отнюдь не справедливая, чисто идейная оценка его поступков и поведения, каковая не только не противна Евангелию и не предосудительна, а наоборот, даже необходима, дабы мы не стали в конце концов относиться безразлично к добру и злу, и зло не восторжествовало бы вследствие этого в мире».