Бомж (СИ)

Прежде чем подойти к своей двери я залепил глазок квартиры напротив обрывком газеты бесплатных объявлений, которую я взял в своем почтовом ящике — ментам, меня разыскивающим, вполне могла прийти мысль попросить соседей сообщить в «органы» при моем появлении. В моей двери, в замочной скважине и в щели между дверью и косяком, торчало несколько бумажек, в основном повесток, которые я глянул мельком — вызывала меня следователь Прокофьева, с которой я знаком не был. Дверь без скрипа распахнулась (Наташа скрипы не любила, говорила, что от этих звуков ее передергивает, поэтому, услышав неприятный звук, просто приходила ко мне с флаконом машинного масла), бумажки, кувыркаясь, посыпались на пол. Маленький китайский фонарик висел у меня на тонком шнурке, на вешалке в коридоре, его я и зажег. Первым делом я открыл шкаф и, не глядя, пересыпал в большую спортивную сумке все Наташины вещи с трех полок, а также пару платьев, висящих на вешалках, после чего приступил к самой сложной части изъятия. Стараясь не шуметь, я приподнял край дивана и отодвинул его от стены, после чего снял с гвоздей, висящий на стене, чисто советский, ковер, за котором открылась оклеенная обоями фанерная дверь, которая скрывала небольшую кладовку, половину которой занимал металлический шкаф, который можно было обнаружить только сняв в перекладины зимнюю одежду. В шкафу я, не доверяя банкам, хранил наличность, переведенную в СКВ и золотой запас, разложенный по матерчатым мешочкам, а из-под шкафа, если потянуть за тонкую ниточку, притаившуюся на полу, можно было вытянуть мешок с патронами. Патроны можно было назвать коллекцией — их было около сотни и к табельному «Макарову» относились только пара десятков, остальные были самого разного цвета, калибра и размера. Забрав свои сокровища, я вернул одежду на место, прикрыл плотно дверь и, повесив, пахнущий пылью, ковер, задвинул диван на место.

Из стоящего в спальне, открыто, узкого металлического ящика, я достал карабин МЦ в новой, выпиленной на Заводе, ложей. Тут хранилось легальное оружие, но я не сомневался, что если мои недоброжелатели дозреют до обыска в моей квартире, дорогого и редкого карабина я больше не увижу, поэтому «ствол» подлежал обязательной эвакуации. Обвешанный вещами, как двугорбый верблюд, я закрыл дверь и быстрым шагом двинулся из подъезда. Если меня «сдал» Снегирь или засекли бдительные соседи, то сейчас был самый момент меня вязать — по совокупности статей поехал бы в «красную зону» лет на пятнадцать, если брать во внимание шомпол в глазнице, золото, валюту и патроны.

Проходя мимо, по-прежнему качающегося на качелях, Снегиря, я мотнул головой и парень, отпустив меня несколько десятков шагов, поспешил за мной.

Стоило мне выехать с территории соседнего двора, как навстречу, с проспекта, на узкую улицу Драгунскую, свернула милицейская машина, и, в сполохах ядовито-синих мигалок, рванула нам навстречу. Улица Драгунская на этом участке была прямой и очень узкой. Справа чернел провалом глубокий лог, а дворы слева не давали выскочить на другую улицу, нырнув туда мы, рано или поздно, вынуждены были бы вернутся на Драгунскую. Я бросил на сидящего рядом Снегиря испытывающий взгляд, но парень, судя по глазам, явно был испуган. Усилием воли я удержал себя от необдуманных движений и продолжал двигаться навстречу правоохранителям, как пишут в протоколах «прямолинейно и с постоянной скоростью». По глазам резанул слепящий свет «дальних» фар милицейской «шестерки», и экипаж ГАИ промчался мимо. Я сбросил скорость, внимательно глядя в зеркало заднего вида, но милиция проехала мимо моего дома и быстро скрылась за дальнем поворотом.

— Писец, я чуть не обгадился… — я нажал на педаль «газа».

— А я чуть не описился! — как конь заржал Снегирь и перевел дух.

— Вася, будь добр, адрес свой еще раз повтори, а то у меня из головы все вылетело.

Локация — Городской район, тридцать километров от черты города, дача Громовых.

Ночью я почти не спал, половину ночи глядел в поток, думая тяжкую думу и лихорадочно прикидывая варианты своих дальнейших действий.