Бомжонок

– Ясно. Выходит, ты не выдержал конкуренции.

– Выходит.

– А как на улице оказался?

Паренёк насупился.

– Ладно, потом расскажешь. Ты петь можешь?

– Могу. Только у меня слуха нету. Так училка по пению говорила.

– А лет тебе сколько?

– Скоро двенадцать…

Слуха у Федьки и правда не оказалось, хотя голос был звонкий.

Жили теперь они в подвале вдвоём и по электричкам ходили вместе: Сенька пел под гитару, а Фёдор держал коробку, куда пассажиры складывали небогатое вознаграждение.

Как ни странно, доходы стали прибавляться.

Однажды во время такого представления к ребятам подошёл разбитного вида парень в джинсах и косухе. В руках незнакомец держал барсетку.

– Братки, давно поёте? – спросил он, терпеливо дождавшись конца песни.

– Вдвоём – почти месяц, – простодушно ответил Сенька, не заподозрив ничего плохого.

– И кто крышует? – спросил незнакомец.

– Что? – не понял паренёк.

– Платите кому?

– За что? – не понял Сенька.

– Ну как же? Вы ездите в электричках, деньги зарабатываете. Другим свободным исполнителям конкуренцию составляете. Так у нас принято, пацаны. Налог платить надо, – спокойно объяснил парень.

– И кому платить? – поинтересовался «свободный исполнитель».

– Выходит, мне, – ответил незнакомец. – Я Генка Бригадир. Меня все знают. Найдёте меня на Ленинградском вокзале.

Генка Бригадир растолковал, как его найти и какую сумму приносить ежемесячно.

– На месяц даю отсрочку. Как начинающим. А потом – спуску не будет, – добавил он.

Сумма была вполне подъёмная, и Сенька решил, что, раз уж так принято, придётся платить, чтобы не наживать неприятности. Главное – продержаться, накопить на билеты и уехать к морю.

Позже от беспризорников с Ленинградского вокзала ребята узнали, что Генка Бригадир живёт не на вокзале, а в обычной квартире, где-то в ближнем Подмосковье, а это у него «работа» такая – быть «бригадиром» у беспризорников.

Ребята не стали уточнять, кто поручил ему такую «работу», да, по всей видимости, никто из маленьких бродяг не ответил бы на этот вопрос.

А через два месяца в электричке к поющим под гитару мальчишкам подошёл угрожающего вида парень с наколкой на руке.

– Пошли выйдем, тему одну надо перетереть, – сказал он тоном, не допускающим возражений.

Вышли из вагона на небольшой подмосковной станции, тут же к ним присоединились ещё двое здоровяков. Не успел Сенька Моряк опомниться, как получил сильный удар под дых и следом второй, коленом по лицу.

– Эй, вы за что его? – вступился было за друга Федька, но отхватил такую затрещину, что отлетел в сторону.

Сенька ещё не отдышался, когда его взяли под руки и подвели к тому парню, который попросил выйти из вагона.

– Ты меня знаешь? – спросил он.

– Нет, – ответил Сенька, сплёвывая кровь.

– Так знай! Я Саня Шалый. Подо мной на этом направлении все попрошайки ходят. А ещё – такие вот артисты и другая шушера!

– Как это – под тобой ходят? – не понял Моряк.

– А так это! Платят мне. А я милиции отстёгиваю, чтобы не трогали. Понял? Плати! Или катись отсюда, а то зарою! И он грязно выругался.

– За что платить? – уточнил Сенька.

– За точку! С вас, шнурков, много не возьму, но процент отдадите!

– Мы же Генке Бригадиру с Ленинградского платим за «крышу», – вставил слово едва оправившийся от удара Федька, вспомнив гораздо более мирную беседу с пареньком, которого вокзальные пацаны называли Бригадиром.

– Мне платить будете! Базар понятен?

И молодой бандит подробно объяснил, куда и кому надо приносить дань. Назвал и сумму, которая составляла почти весь заработок ребят за прошлый месяц.

– А не принесёте… найду и закопаю! – и он снова прошипел хрипловатым голосом набор нецензурных слов, половину из которых Моряк раньше не слышал.

Сенька в сопровождении Федьки, не отстающего от него ни на шаг, шёл в свой подвал, раздавленный и униженный хуже прежнего… Все его принципы, его гордость и независимость, были жестоко попраны.

– Интересно, как эти направления между ними распределяются? – спросил он, размышляя вслух. – И кому теперь платить?

Федька молчал.

– Всё равно двоим мы платить не сможем, а если платить этому Сане Шалому – сами с голоду подохнем, не говоря уже о том, что на билеты никогда не наскребём, – вслух рассуждал Моряк.

Посоветовавшись, решили продолжать платить «налог» только Генке Бригадиру.

Где-то через месяц ребята встретили Раю. Её они застали спящей в парке на скамейке. У девочки обнаружился приятный голос и отличный слух. Таким образом, Сенька Моряк обзавёлся партнёром по выступлениям. И, как ни странно, девочка разделяла Сенькино желание уехать к морю.

– Я буфетчицей могу быть или поварихой на судне, – мечтательно сказала она…

Нечаянная встреча и неуместные чувства