Бонд, мисс Бонд!

Что мистер Твистер будет делать с интеллигентной порядочной женщиной, не блещущей светскими манерами и неземной красотой?

Поматросит и бросит! Если вообще заметит бедняжку на местности.

С другой стороны, и Ксю не заслужила, чтобы ей портили личную жизнь, сбивая с истинного пути, ведущего прямиком под венец, ее среднеспелого жениха.

Ксения – девица яркая, холеная, с давней пропиской в буржуинском царстве и со всеми положенными барскими манерами. Ей по плечу окрутить хоть миллионера, хоть миллиардера, и уж она-то столь большим и жирным куском не подавится.

Картина была ясна.

– Мир – народам, землю – крестьянам, Громова – Ксюше! – постановила Люсинда и отправилась к означенной подружке – проведать ее, просветить и, если понадобится, поддержать.

– Тук-тук! – вслух возвестила о своем приходе Оля.

Постучать она не могла, потому что одну ее руку отягощали пакеты с покупками, а другую – гипс.

На ее «тук-тук» никто не отреагировал. Пришлось вульгарно колотить в дверь ногой.

Крепкие спортивные ботинки на ребристой, как танковые траки, подошве – подарок практичного олигарха – при столкновении с обитой металлом дверью производили эффектный грохот. Тем не менее, ответа вновь не последовало!

Уже сердясь, Оля поставила на пол пакеты, достала ключи и открыла дверь.

Вошла в дом и ужаснулась: в квартире было дымно, как в курной избе, и омерзительно воняло гарью!

– Костик! – закричала она, не усомнившись, что это именно братец устроил в их мирном доме не то пожар, не то газовую атаку.

В младые лета Костик питал предосудительную слабость к петардам и шутихам, которые часто делал сам, преступно нарушая правила пожарной безопасности и душевный покой обитателей всего дома.

Магниевые «бомбочки» мастеровитого Костика вплотную приблизили к инфаркту не одну старушку, «заседательницу» околоподъездных лавочек, а его удивительно горючие самодельные бенгальские огни во избежание пожара в квартире однажды пришлось накрыть кастрюлей, под которой они злобно шипели минут десять, оставив на паркете черный круг, похожий на след шаровой молнии.

По окончании школы с ее явно провоцирующим юных пироманов курсом общей химии Костик огненными потехами уже не баловался, но приближение Нового года вполне могло пробудить в нем былые склонности.

Бросив свои пакеты, Оля побежала в кухню («В горящую избу войдет!» – одобрительно прокомментировал ее внутренний голос) и распахнула окно настежь. Дымные тучи грозовым фронтом потянулись вон, видимость в пищеблоке немного улучшилась, и Оля увидела, что коптит, чадит и воняет эмалированная кастрюля на плите.

Она выключила газ, помахала рукой, разгоняя дым над емкостью, опасливо заглянула в кастрюлю и поморщилась при виде безобразного темного кома, из которого торчала мучительно скрюченная и дочерна обугленная куриная лапа. Поскольку Костик при всей его изобретательности подобных ингредиентов для изготовления петард не использовал, стало ясно, что дымовая завеса – дело рук Галины Викторовны.

– Мама! – возмущенно позвала Оля. – Ты что, уснула?

Сердито топая, она прошла в гостиную, а оттуда – в родительскую спальню, но маму нигде не нашла.

«Субботний шмон», – кашлянув, напомнил ей внутренний голос. Это был деликатный намек на то, что маменька вполне могла прозевать пожар, сосредоточившись на обыске Олиной комнаты.

– А что у меня там такого? – вслух подумала Оля, направляясь к себе и всерьез недоумевая, чем же мама так увлеклась.

Она толкнула дверь – и ахнула.

Галины Викторовны в комнате не было, а что касается риторического вопроса: «Что у меня там такое?» – то ответить на него можно было только трехэтажным матом.

Литературным языком можно было сказать, чего в комнате нет: чистоты, порядка и уюта.

Всегда были, и вот – пропали без следа, уступив место потрясающему разгрому!

На столе, на полу, на диване – повсюду! – толстым слоем лежали бумаги и бумажки, листы и листочки, записки, тетрадки, рисунки и прочие макулатурные сокровища, прежде бережно хранившиеся на книжных полках, в бюро и в выдвижных ящиках письменного стола.

– Мама! – ошеломленно повторила Оля.

Определенно, пора срочно менять семейные традиции! Доселе тихий и, в общем-то, безвредный субботний шмон вошел в неконтролируемую стадию бандитского погрома.

И, кстати, непонятно было, куда же делась начинающая, но очень результативно действующая погромщица – мама?

– Надеюсь, она не понесла свой разрушительный порыв в массы, – пробормотала Оля, неловко топчась по бумагам.

Она не могла сообразить, с чего ей начинать уборку.

Галина Викторовна тем временем пережила еще более тяжкое потрясение, потому что в грудном центре, куда она примчалась на такси, пациента Константина Романчикова не могли отыскать – никак, хоть ты тресни.

Треснул в результате халат на главвраче, которого истомленная страхом и тревогой Галина Викторовна в конце концов запросто схватила за грудки и прижала к пальме в холле, точь-в-точь как Бармалей Айболита. После этого инцидента привлеченный к поискам персонал клиники получил могучий мобилизующий пинок от главного, но и это не принесло результата.