Бонни and Клайд (СИ)

Пчёлкин взглянул на друга дочери только в машине. Космос изменился за одну ночь. Силы, казалось, оставляли его постепенно, да и сам бригадир чувствовал, как выходят из его тела здоровье и молодость. Он вдруг ощутил себя на месте Фила. Резко, по щелчку, пропали сила, ловкость, выносливость, которой Холмогоров щеголял еще пару дней назад, бодрствуя несколько ночей подряд.

— Знаешь, кто? — тихо спросил Павел Дмитриевич, теребя в морщинистых руках носовой платок.

— Догадываемся. Дядя Паша, вы… Простите, если сможете.

— Бог простит, сынок. Такова жизнь — Господь дал, Господь забрал… Аню удар схватил, а мне… Мне теперь держаться надо. Ради Даньки…

Упоминание крестника, в одну ночь оставшегося круглой сиротой, вызвало у Космоса слезы. Он, не мигая смотрел на дорогу, моргая лишь тогда, когда пелена застилала весь обзор.

— А как ты думаешь, Кос, что бы было, если бы я тогда поняла это? Я ведь не думала, не чувствовала, … Может, все иначе бы было?..

Он пожал плечами, гипнотизируя взглядом телевизор.

— Ты всегда любила Белого. Что уж тут могло быть иначе?

Кто мог знать тогда, как могло бы все быть? И кто мог знать, чем это кончится?..

— Кос, пообещай мне кое-что…

Холмогоров покосился на друга и молчаливо ждал.

— Пообещай, что если что-то когда-нибудь со мной случится…

— Сань, ну тебя в жопу с этими замогильными мотивами!

— Да не перебивай, а?.. Если что-то вдруг — Варьку с сыном не бросай.

Космос, как бы не хотел отшутиться, уловил во взгляде Белова ничем не прикрытую тревогу. Поэтому Холмогоров только согласно кивнул и обхватил ладонь друга своей рукой.

— Обещаю, брат.

На кладбище было полно народу, но такой замогильной тишины Паша не слышал никогда. Каждый из присутствующих будто боялся посмотреть другому человеку в глаза. Слышался только тихий надрывный плач женщин и один детский — Дани. Прощальные речи, отпевание и прощание проходили для Майкова словно в тумане. Катя, тетка Саши, сидела еще долго около креста племянника и его жены. Гладила таблички и фотографии на промозглой земле, осыпанной пышными венками и свежими гвоздиками. Ее сзади обнял за плечи Павел Дмитриевич и медленно повел к машине.

— Космос, вы едете? — тихо обратился он к замершему Холмогорову. Маша, обнимая мужчину за локоть, тоже посмотрела на него.

Бригадир отрицательно покачал головой. Сидеть среди толпы, жрать водку, когда твои самые близкие люди теперь в могиле? Нет…

— Поезжай с ними, — Космос сжал ледяными пальцами ладонь Маши.

— Хорошо… Ты, когда приедешь?

— Позвоню, — охрипшим голосом отозвался Кос.

Так у могилы осталось трое мужчин, любившие всем сердцем Варвару Пчёлкину. Паша присел у ограды, Данька замер между ним и Холмогоровым.

— Ехал на свадьбу… А приехал на похороны… — пробормотал Майков.

Космос, держа одной рукой крестника за плечи, второй крепко сжал плечо мужчины. Невозможно было выдавить ни слова.

— Как Бонни и Клайд… — вдруг тихо проговорил Холмогоров.

Павел поднялся и покосился на него с немым вопросом в глазах.

— Я их так в шутку иногда звал, — хмыкнул Космос, и его бледные губы чуть дрогнули. — Вместе через тернии… До последней минуты. Гребаные Ромео и Джульетта девяностых… Которых мне будет не хватать до конца моей гребаной жизни.

Бонни и Клайд. Ромео и Джульетта. Белый и Пчёлка. Получились имена нарицательные, каждый — для своей эпохи. До боли парадоксально звучали теперь слова Космоса — Ромео и Джульетта девяностых. Смерть унесла Сашу и Варю в последние дни 99-го, перед новым веком, в котором они могли бы начать новую жизнь, продолжать воспитывать своего единственного, горячо любимого сына. Но судьба уготовила для них иную дорогу. С резким обрывом и полетом в вечность.

Когда-нибудь они вместе спустятся;

И они похоронят их рядом;

Для немногих это будет горе.

Закону облегчение.

Но для Бонни и Клайда это смерть.

Анна Сергеевна Пчёлкина скончается через неделю. Она так и не придет в себя и не сможет попрощаться с единственной любимой дочерью. Введенский найдет все доказательства причастности Владимира Каверина к смерти депутата Александра Белова, и бывший доблестный майор милиции будет осужден. Судьба Макса Карельского для многих так и останется под завесой тайны, и лишь близкие, приближенные Беловых будут знать, что бывший преданный охранник и правая рука Саши Белова давно гниет в земле. Космос и Маша поженятся через два года, когда Павел Дмитриевич осознанно согласится, чтобы Холмогоровы взяли опеку над его внуком Даниилом. Павел Майков будет на их свадьбе свидетелем, как и обещал в ту страшную ночь 99-го. Он улетит в Санкт-Петербург и больше никогда не приедет в Москву. Валера Филатов и его жена Тамара пройдут все тяготы реабилитации и смогут стать родителями второго ребёнка в 2005-м году. Это будет прекрасная девочка, которую родители решат назвать Варварой.

Жизнь бешеная, беспутная и беспокойная, как озеро в августовскую ночь… Много жертв скрылось навсегда под ее темными волнами. На дне лежит тяжелый осадок…