Бонжур, Антуан!

— Я хочу просить вас, мой дорогой друг, — продолжал он сладко, — только поймите меня правильно, это поистине отеческая и от сердца идущая просьба — отвезите мой прах после моей смерти на родину и захороните мою урну на кладбище в Либаве.

— Боже мой, — непроизвольно вырвалось у меня, — да вы ещё сто лет проживёте, Роберт Эрастович!

— Нет, нет, умоляю вас, Виктор, не торопитесь с отказом, — он дотронулся до моей руки, ладонь была холодная и влажная, как лягушка, я едва удержался, однако придётся потерпеть, это ведь только присказка, а сказочка впереди — и весьма занятная. — Когда вы будете в моём возрасте, то поймёте, что человеку свойственно заботиться о своём будущем существовании в том неведомом нам мире. Вот почему я хочу хотя бы после своей земной жизни вернуться на родину своих предков.

— Право, не знаю, — замялся я. — Никогда в жизни не приходилось сталкиваться с такими деликатными делами.

— Предвижу, что могут возникнуть определённые препятствия, потребуются хлопоты с вашей стороны, — голос его сделался ещё более елейным, он словно в душу вползал. — Но именно ваша настоящая деятельность в Бельгии, ваша сыновняя чуткость и убедили меня, что лучшего порученца мне не найти. Я понимаю, что далёк от того мира, в котором живёте вы, но всё же мы соотечественники. Именно это обстоятельство и заставило меня предостеречь вас… Впрочем, я вижу, вы не горюете о том, что узнали, — он кивнул в сторону Николь.

— Что вы, Роберт Эрастович, я ж не ханжа. Я просто счастлив, что заимел такую сестрёнку!

— Да, мне трудно понять вас, — горестно отозвался он. — Вы человек из другого мира. У меня была мысль: за ваши хлопоты объявить вас своим наследником. Но вы же не возьмёте денег, я понимаю, вам это не нужно.

— Не возьму, — чистосердечно признался я, вот, оказывается, куда он клонит.

Но и монах был не так-то прост.

— Мне это тоже уже не нужно, — с живостью парировал он. — Я познал суету мирскую и уже устал от неё. Но у вас теперь есть вновь обретённая сестра, у вас появились обязанности. Я объявлю её своей наследницей. Моё имущество в Бельгии оценивается в пятьдесят миллионов франков.

Вот она, наживка на крючок — и какая! Они там времени не теряли. Я облегчённо вздохнул.

— У вас же есть наследница или невеста, — напомнил я прежде, чем заглотить золотой крючок.

— Она получит свою долю, Николь — свою, — с готовностью отозвался он, все у него уже продумано. — Я оставлю Николь два дома: «Остеллу» и тот, который вы так любезно посетили, эта доля составит не больше десяти миллионов, так что невеста будет не в обиде.

Я не выдержал, захохотал, так он меня уморил:

— Да я-то тут при чём, дорогой Роберт Эрастович? Расскажите лучше сестрёнке об этом: как она в миллионерши выйдет…

Он рассказал. Николь подскочила к фон-барону, лизнула его в череп: что она — дура или только прикидывается? Иван, как полагается, сидел совершенно ошарашенный, Антуан и бровью не повёл — разыграно как по нотам.

— Итак, все согласны, как видите. Но что же я должен делать, Роберт Эрастович?

— Почти ничего. Только поехать со мной в посольство, чтобы дать своё поручительство.

— И когда же? — невинно полюбопытствовал я.

— Да хоть сейчас. И уж, конечно, сегодня, ибо завтра праздник, и всё будет закрыто. Мы можем поехать прямо на моей машине. Два часа, и мы в посольстве.

— И?..

Наконец-то он всё-таки добрался до истинной цели, вот когда он себя с головой выдал. Тут и гадать нечего: благородный мотив, разве можно отказать старику в такой просьбе? А цель-то, цель у него одна — вывести меня из игры. В посольстве он наговорит с три короба, соловьём разольётся… А у меня и без того времени кот наплакал, уже третий час, день-то почти прошёл.

— Простите, Роберт Эрастович, — твёрдо отвечал я, — ваша просьба для меня — святое дело, но нынче никак не могу, у нас уже намечены маршруты. Дело в том, что мы нашли в доме убитого Альфреда тетрадь, которая нам кое-что рассказала о предателе. Давайте отложим вашу просьбу до следующего моего прилёта, я с превеликим удовольствием…

Но потусторонние дела уже не интересовали его, как я и предполагал. Чёрный монах встрепенулся:

— Что же рассказала вам тетрадь? Если это не секрет, разумеется.

— Она и рассказала нам о Щёголе, — вот моя ответная наживка, пусть теперь он заглатывает.

— Ах, суета, — сдержанно отозвался он, — я в этих играх не участвую. Я же знаю, что вам, русским, всюду мерещатся заговоры, предатели, козни империализма… Очень жаль, что вы не можете сегодня, в таком случае я должен вас покинуть…

Николь снова лизнула его в череп. Монах заторопился, чтобы скорее приняться за земные свои делишки, но тут из моей спальни донёсся нечленораздельный зов, грохнул обрушившийся предмет. Сюзанна мгновенно подхватила поднос с закусками, поспешила в спальню, прикрыв за собой дверь. Чёрный монах с любопытством проводил её взглядом и, откинув сутану, приземлился на стуле. Грохот повторился, правда, в несколько приглушённом виде, зато Сюзанна тут же вылетела обратно с пылающим лицом.