book1975

Если кто-либо представляет себе ученых-физиков как скучных людей, способных говорить лишь на языке формул о сложных и недоступных для обычного понимания материях и чурающихся всяких развлечений, то он ошибается. Мне лично кажется, что физики — самые веселые люди. Во всяком случае, острое слово, шутка, ирония у них в большом почете. Конечно, с возрастом все становятся солиднее, не интересуются развлечениями, привлекавшими их в юности, но любовь к шутке живет в физиках и тогда, когда новые знакомые не могут уже определить, был ли этот ученый блондином, брюнетом или рыжим. Ну, а молодости любовь к шутке и веселью тем более свойственна. Физтех же был, как уже говорилось, очень молод в ту пору.

Когда разговор носил неофициальный характер, наши молодые ученые редко называли друг друга по имени-отчеству, а больше пользовались уменьшительными именами, а то и шутливыми прозвищами. Никто на них не обижался. Л. Н. Неменова называли Бубой, Е. В. Кувшинского — Королем, С. Н. Журкова — Херувимом, П. Г. Степанова — Ежиком, И. В. Курчатова — Генералом, а его брата Б. В. Курчатова, тоже видного физика, — Борухом. Абрама Федоровича Иоффе мы называли между собой Папой. В этом не было и тени фамильярности или неуважения. Напротив, «Папа», «Папаша» произносились с самыми добрыми чувствами, с истинной любовью.

Мне посчастливилось несколько раз присутствовать на чествованиях Николая Николаевича Семенова — одного из самых крупных современных ученых, патриарха химической физики. Отмечались разные даты — пятьдесят, семьдесят, семьдесят пять лет... С каждым разом к старым прибавлялись новые титулы и звания — академик, Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной и Нобелевской премий... Всечествования проходили сердечно, в обстановке доброжелательности и искренности.

Помню теплую речь А. Ф. Иоффе на пятидесятилетии Николая Николаевича. Он хорошо говорил о заслугах юбиляра перед наукой.

— Желаю вам, дорогой Николай Николаевич, чтоб никакие акулы больше вас не щипали, — сказал Иоффе в заключение.

Эти слова были покрыты горячими аплодисментами и дружным смехом. Уж собравшиеся-то знали, на кого намекает Абрам Федорович! У Семенова были и завистники, и недоброжелатели, оспаривавшие правильность его работ, ставших теперь классическими. Самым яростным противником был человек, носивший фамилию, созвучную слову «акула».

Это торжество происходило в Москве, куда после войны переехал Н. Н. Семенов вместе с руководимым им Институтом химической физики Академии наук СССР. Гостей на чествовании Николая Николаевича собралось много, но одного друга юбиляру все же не хватало. Отсутствовал Петр Леонидович Капица, с которым Н. Н. Семенова связывают долгие десятилетия совместной работы. Академики Капица и Семенов принадлежат к числу первых учеников Абрама Федоровича Иоффе.

В то время, в 1946 году, у П. Л. Капицы были серьезные неприятности. Неизвестно, за какие и чьи грехи он был освобожден от работы в им самим созданном Институте физических проблем. Потом все было исправлено и встало на свое место, но тогда П. Л. Капица в институте не работал, жил за городом на даче и на людные собрания не выезжал. А для Семенова праздник без Капицы был неполным. И вот среди ночи он вместе со своей женой отправился на дачу к Капице и разбудил все семейство. Праздник продолжался уже там. В этом я убедился, приехав к Капице утром.

«Да, Николай Николаевич все тот же»,—подумалось мне. На память пришел случай еще из довоенной поры. Тогда мы тоже праздновали какое-то событие в жизни Семенова. Сидели у него дома, и вдруг Николай Николаевич вспомнил о другом академике, жившем в соседней квартире. Николай Николаевич приглашал его, но тот почему-то не пришел. Несмотря на позднее время, Семенов отправился к нему и, не слушая отговорок, схватил маститого академика в охапку и притащил к праздничному столу. Все это выглядело так непосредственно и мило, что доставило присутствовавшим и соседу-академику много удовольствия.

Семидесятилетие Николая Николаевича отмечалось в апреле 1966 года. Приветствий оказалось столько, что всех их физически невозможно было прочесть. Мне запомнился «адрес», сочиненный учениками Николая Николаевича от имени Московской автоинспекции. Дело в том, что в семидесятилетием возрасте Семенов стал овладевать искусством вождения автомобиля. В таком городе, как Москва, научиться этому непросто, и в первое время случались кое-какие нарушения порядка. Однажды Николай Николаевич неправильно поставил машину на Ленинском проспекте, чем, естественно, затруднил движение. Инцидент закончился неприятным разговором с инспектором ГАИ. Вот такие факты и связанные с ними побасенки послужили материалом для преподнесенного ему «адреса», в котором, между прочим, говорилось:

«Мы хотим заверить вас, гражданин академик, что благожелательность наших инспекторов в беседах с вами по случаю мелких нарушений правил уличного движения всецело обусловлена... нашей определенной личной симпатией».

Заключался «адрес» следующими словами: