book1975

«Выражая вам свои приветствия, мы должны, однако, заявить, гражданин академик: Давайте не будем прикидываться, что Вам семьдесят лет, просто даже смешно, кто этому поверит... Вы водите машину все увереннее и в ближайшее время станете, несомненно, одним из лучших водителей-любителей среди вице-президентов...»

«Адрес» повеселил гостей и самого юбиляра. Мы с ним во время торжества вспомнили далекую молодость, наши самодеятельные вечера в Физтехе. На одном из них Николай Николаевич, видный уже ученый, вместе с младшим научным сотрудником, совсем юным тогда, а ныне тоже известным физиком, автором замечательных работ в области сверхпроводимости, членом-корреспондентом Академии наук А. И. Шальниковым, показывал теневые картины и пел под аккомпанемент самодеятельного шумового оркестра сочиненную ими песенку на мотив модных тогда «Кирпичиков»:

Был я мальчиком,

Подметальщиком,

А потом, проработавши год...

Картины и песня имели огромный успех. Смеялись мы до упаду и дружно подпевали. Куплеты были довольно меткими, задевали многих присутствовавших, но и они веселились вместе с нами. Всех слов песенки нам с Николаем Николаевичем вспомнить не удалось, — все-таки прошло четыре десятилетия...

В те далекие времена я подружился еще с одним крупным ученым-физиком — Яковом Ильичом Френкелем. К сожалению, Яков Ильич рано ушел от нас, более двух десятилетий назад, но вклад, внесенный им в теоретическую физику, прочно вошел в сокровищницу мировой науки. Френкель создал первоначальный вариант квантовой теории движения электронов в металле и основы современной теории ферромагнетизма. Он разработал теорию поглощения света в диэлектриках и первым сформулировал аналогию между жидкостью и твердым телом. Френкель создал также первую количественную теорию деления ядер урана. Ему же принадлежат фундаментальные труды по атмосферному электричеству, астрофизике, биофизике и в ряде других областей. Он теоретически доказал существование экситонов.

Когда мы познакомились с Яковом Ильичом, ему уже было порядком за тридцать лет — возраст весьма солидный по понятиям, существовавшим в «молодом» Физтехе. А главное, Френкель уже был видным профессором, кроме работы в институте читал лекции к вузах, имел, конечно, широкий круг знакомых. Френкель также часто заходил в мою мастерскую, рассказывал о своих замыслах, идеях, возникавших в его голове.

Яков Ильич обладал никогда не изменявшим ему чувством юмора. Мог быстро растормошить одуревших от долгой напряженной работы «научников», мог в дружеской компании весело «держать стол».

Физик-теоретик, член-корреспондент Академии наук СССР Я. И. Френкель. (40-е гг.)

Запомнился мне такой случай. В институте в ту пору почти не было вспомогательного персонала. Нехватку его мы испытываем и сейчас—людей на такую работу трудно найти. Тогда же не позволяли нанимать людей ограниченные штаты. И вдруг Физтеху дали целую пожарную команду. В ней подобрались все дюжие, здоровенные парни. Научные сотрудники обрадовались. Вот и помощники для тяжелой физической работы! Но не тут-то было. Если требовалось перетащить из лаборатории в лабораторию тяжелый насос или другую громоздкую установку, — а это требовалось постоянно, — пожарники категорически отказывались помогать: мол, не их дело. Они спокойно стояли на своих постах или «забивали козла» в ожидании очередного дежурства, а с «научников», превратившихся в грузчиков, сходило семь потов. Ведь среди научных сотрудников было немало людей, которым работа такелажников была не под силу.

И вот приходим мы однажды в институт, а у входа стоит Френкель в пожарной каске. Все недоумевают:

—      В чем дело, Яков Ильич?

—      Сегодня я не физик, а пожарник,— невозмутимо отвечает он. — Так что, если вам понадобится перетаскивать аккумуляторы или насосы, можете на меня не рассчитывать. Не потащу, не мое дело!

Особенно весело проходили в институте вечера. Они затягивались обычно допоздна, и тут проявлялись те таланты, которые не находили применения в научной работе: один пел, другой танцевал, читал стихи, все больше сатирического содержания. Держали себя все непринужденно, и если случалось, что кто-либо переступал принятые границы, его быстро утихомиривали.

Как-то в майские дни на большом институтском вечере забуянил механик из лаборатории И. В. Курчатова. Был он хорошим работником и человеком огромной физической силы. Обычно держал себя мирно, но тут выпил лишнее. Игорь Васильевич пытался его угомонить. Тот на минуту затихал под сердитым взглядом своего начальника, а потом снова принимался за свое. Два вызванных милиционера не смогли одолеть механика, он раскидал их, словно котят. Всем было неловко, тем более что на вечере, как обычно, присутствовал Абрам Федорович Иоффе и дело происходило у него на глазах.

Вот тогда и вспомнили о смотрителе институтских зданий А. М. Степанове.