Борьба гуманизма и варварства

В литературных произведениях, написанных после захвата власти Гитлером, даже, если тематически они относятся к предшествующему периоду, проявляются две важные новые черты. Во-первых, и на это мы уже указывали, сопротивление злу и мраку характеризуется в них не только с человеческой, но и с политической и социальной точки зрения. И вследствие того, что сопротивление это, казавшееся содержательным в плане абстрактных идей, на практике обнаружило свою несостоятельность, — в литературе возникает серьезная и глу­бокая критика дофашистской борьбы с реакцией, суровая самокритика лучшей части антифашистской интеллиген­ции, историческая критика развития Германии.

Во-вторых, начинают конкретизироваться и поиски выхода. «Волшебная гора» Томаса Манна еще могла быть написана в плане чистой идеологии; борьба между све­том и мраком, между прогрессом и реакцией могла там разыгрываться в эмпиреях отвлеченных идей. При таком методе Томасу Манну удалось добиться исключительной силы своего произведения, глубоко продуманной справедливости при изображении и оценке борющихся идеологических тенденций, олицетворенных в образах Нафта и Сеттембрини.

Томас Манн показывает, с одной стороны, тот духовно-моральный соблазн, который кроется в демагогически-реакционном, выродившемся, романтическом анти­капитализме, кое в чем правильно критикующем современную общественную жизнь. Это объясняет, как и почему могли заразиться этой идеологией даже умственно и нравственно высоко стоящие люди.

С другой стороны, это описание дополняется таким же тонким и справедливым раскрытием современной буржуазно-демократической идеологии, объясняющим, поче­му у нее нет сил так увлечь лучших людей эпохи, как в свое время удалось революционной демократии.

В романах послегитлеровского периода мы видим другие стороны демократического и социального сопротивления, «видим честные, но тщетные поиски, нащупывание правильного выхода в условиях, мало благопри­ятных для развития истинно демократической идеологии. Поэтому то позитивное, что здесь изображают Бехер и Цвейг, имеет большую поэтическую и историческую ценность. В особенности потому, что они, опять-таки исторически и поэтически правильно, показывают, как медленно и противоречиво, продвигаясь вперед и снова отступая, проникало стремление к свободе в лучшую часть немецкой интеллигенции.

Эта воинствующая справедливость является поэзией исторической правды. Выдающиеся произведения совре­менной немецкой прогрессивной литературы дают широкую и правильную критику предысторию современной не­мецкой трагедии, они показывают, почему некогда культурный народ ныне с искаженным лицом, с вытаращенными в безумии глазами стремительно летит в пропасть.

Лишь поэзия исторической правды (и в этом отличие истинной поэзии от узко-злободневной литературы, отличие настоящей, глубокой идеологической борьбы против реакции от вульгарного антифашизма) показывает, что фашизм не случайность, не случайная беда, каким-то образом постигшая немецкий народ,— но, конечно, и не фатальная неизбежность, от которой не было спасения. Фашизм — это результат десятилетней борьбы исторических, политических, духовных и моральных тенденций; он является вспышкой болезни в результате долго и медленно подготовлявшегося идеологического отравле­ния немецкого народа, которому он долго, но слишком медленно и слабо сопротивлялся. Рисуя этот процесс вырождения, немецкие писатели совершают акт суда не только над самими собой, но и над своим народом. Поэтому настоящий антифашизм в широком и глубоком смысле слона — это борьба с темными силами; поэтому его поэзия — это история национальной судьбы, судьбы народа.

Уже отмечалось, что в немецкой антифашистской литературе чрезвычайно большое место занимает описание исторических событий. Из сказанного вытекает, что это — не случайность или слабость, не уклонение от проблем современности или даже сегодняшнего дня, а, наоборот, ведение борьбы с реакционными силами на широком фронте, их идеологическое преследование даже в самых отдаленных углах.

Поэтому ни в коей мере не случайно, что оба наиболее выдающихся исторических романа антифашистской литературы являются действительно воинствующими кни­гами, в глубоком и настоящем смысле идейным оружием против фашизма.