Борьба и победы Иосифа Сталина

Однако он смело и дальновидно отмечал: «Требование отделе­ния окраин от России как форма отношений между Центром и ок­раинами должна быть исключена не только потому, что она про­тиворечит самой постановке вопроса об установлении союза между центром и окраинами, но прежде всего потому, что она в корне противоречит интересам народных масс».

Его вывод был прост, категоричен и неоспорим: «либо вместе с Россией, и тогда — освобождение трудовых масс окраин от импе­риалистического гнета, либо вместе с Антантой, и тогда — неми­нуемое империалистическое ярмо. Третьего выхода нет».

Предлагая введение республик в состав Российской Федерации на правах автономий, Сталин полагал, что внутренняя политика, юстиция, образование, сельское хозяйство будут в полном ведении республиканских правительств; финансы, экономика и продоволь­ствие будут «координироваться» из Центра. Но внешняя полити­ка, армия, безопасность, внешняя торговля, транспорт и связь ос­танутся в ведении центрального правительства.

В отличие от Ленина, подходившего к проблеме с теоретиче­ских, умозрительных позиций, Сталин великолепно знал Грузию и бытовавшие там националистские настроения. Такие умонастрое­ния не являлись особенностью грузин. Уже с первых дней своей ра­боты на посту наркома по национальностям он столкнулся и с яр­ко выраженными стремлениями националистов к обособлению Украины и Белоруссии.

Человек, умудренный жизненным опытом, Сталин намерен был сразу пресечь такие тенденции, но это оказалось непросто. Ук­раина воспротивилась упразднению собственного министерства иностранных дел, а Грузия проявила особую строптивость. Ее руко­водители не желали принимать вхождение в Союз в составе Закав­казской Федерации на правах автономной Советской республики. Именно на этой почве у Сталина произошел едва ли не первый принципиальный конфликт с Лениным. Возникновению такой си­туации способствовало поведение жены вождя партии.

ГЛАВА 14. ЗАВЕЩАНИЕ ЛЕНИНА

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъят­ную власть...

В. И. Ленин

 

Ленин продолжал оставаться в Горках. Наступила зима, и рос­сийские декабрьские вьюги уже намели сугробы вокруг усадьбы, находившейся под Москвой. Еще с лета медицинское наблюдение за больным осуществляли врачи Крамер, Кожевников, Клемперер. Однако личным врачом Ленина являлся главный врач Боткинской больницы Ф.А. Гетье. Примечательно, что Гетье одновременно был и личным врачом Троцкого. Поэтому, даже не навещая больного, последний мог получать информацию о его состоянии здоровья «из первых рук».

Напомним, что когда Ленин выехал на отдых в Горки, то там спустя четыре дня, 16 декабря 1922 года, у него произошел второй инсульт. В своей рекомендации врачи были единодушны — пол­ный покой. Любая деятельность, способная волновать пациента, воспрещалась.

Конечно, здоровье вождя партии не могло оказаться вне внима­ния ее руководства. В связи с резким ухудшением состояния боль­ного Пленум ЦК РКП(б) 18 декабря принял постановление: «На т. Сталина возложить персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича, как в отношении личных сношений с работни­ками, так и переписки».

Однако руководители страны не ограничились этими мерами. 20 декабря обследование больного провел экстренно прилетевший из-за границы профессор Ферстер. В заключении он отметил: «объ­ем движений не совсем полный, поднятие руки до вертикального положения невозможно... язык не отклоняется, и все движения со­вершаются медленно и неуверенно». Ферстер подчеркнул необхо­димость соблюдения Лениным предписания врачей и прекраще­ния умственной работы.

Решение Пленума накладывало на Сталина серьезную ответст­венность, а ознакомление с заключением зарубежного эксперта убеждало: абсолютный покой — это единственное, что могли реко­мендовать специалисты для улучшения состояния больного.

Но разве можно заставить человека не думать? Удрученный серьезностью своего положения, Ленин спешил закончить неза­вершенные дела. Поскольку тема обстоятельств болезни основате­ля партии и Советского государства была закрытой, то среди мно­жества антисталинских спекуляций, пожалуй, особое место заняло так называемое Завещание Ленина.

Вокруг этого документа сразу появились откровенные инси­нуации. Но в каждый период возвращения интереса общественно­сти к нему они являлись отражением конъюнктурных соображе­ний авторов, писавших на эту тему. Причем долгое время никто не пытался исследовать взаимосвязанность всех событий, предшест­вовавших появлению ленинского «Письма к съезду».

Считается, будто бы все началось с того, что на следующий день после осмотра больного приехавшим из-за границы специалистом, невзирая на медицинские предписания, Крупская под диктовку Ленина написала письмо Троцкому «о монополии внешней тор­говли».