Борьба и победы Иосифа Сталина

Иосифу Джугашвили, имевшему аналитический склад ума, им­понировала «сила логики», которая пронизывала ленинскую аргу­ментацию. Центральными на конференции стали две речи Лени­на — о текущем моменте и об аграрной революции. «Это были, — вспоминал значительно позже Сталин, — вдохновенные речи, при­ведшие в бурный восторг всю конференцию. Необычайная сила убеждения, простота и ясность аргументации, короткие, всем по­нятные фразы, отсутствие рисовки, отсутствие головокружитель­ных жестов и эффектных фраз, бьющих на впечатление, — все это выгодно отличало речи Ленина от речей обычных «парламент­ских» ораторов».

Признание ленинского авторитета было для Иосифа Джуга­швили логическим актом. Оно складывалось из его внутреннего, осознанного согласия с Лениным и органически вытекало из его собственных убеждений, взглядов и личной философии. Это было искреннее, внутреннее восприятие незаурядности интеллекта ос­нователя партии, не подвергаемое сомнению его восприятие как подлинного пролетарского вождя. Своего уважения в отношении Ленина Сталин не изменил до конца жизни.

Таммерфорсская конференция закончилась под гром баррикад­ных боев, начавшихся в Москве. Здесь стачка перешла в вооружен­ное восстание, и город наполнили боевые дружины, «грозя Дубасову дулами револьверов от баррикад рабочей Пресни». Революция 1905 года развивалась стихийно. В масштабах страны ею никто не руководил. Поэтому, несмотря на героизм и самопожертвование пролетариев, власти успешно и жестоко подавляли спонтанно вспыхивающие по стране волнения. Отданный в разгар октябрь-

с кой стачки приказ петербургского генерал-губернатора Трепова: «Холостых залпов не давать, патронов не жалеть» — стал лозунгом карателей.

Наиболее ожесточенные сражения начались в Москве 9 декаб­ря. Силы были неравными, ряды восставших убывали, но даже под артиллерийским обстрелом рабочие баррикады держались до 19-го числа. Героизму рабочих монархия противопоставила хоро­шо вооруженную и послушную армию. Прибывшие из Петербур­га солдаты патронов не жалели; восстание захлебнулось в крови. Над Москвой клубился дым. Это пожарные сжигали баррикады, оставленные их защитниками.

Словно продолжая эстафету московских рабочих, 18—24 де­кабря бои развернулись на улицах Тифлиса. Разгромом тифлис­ских баррикад руководил генерал-майор Ф. Грязнов, проявивший профессиональную деловитость, отменную жестокость и «полко­водческое» старание в подавлении народного выступления. Иосиф Джугашвили вернулся в город, когда в районе железнодорожного вокзала были слышны уже последние выстрелы. Начавшаяся спон­танно революция кончилась неудачей.

Уже после поражения восставших Тифлисская организация РСДРП вынесла смертный приговор царскому сатрапу. Его испол­нение готовили одновременно как меньшевики, так и большевики. По свидетельству зятя Камо — Коте Циницадзе, участвовавшего в подготовке этого покушения, в числе его организаторов был и Джугашвили. Однако меньшевики оказались более удачливыми — 16 января 1906 года генерал Грязнов был ими убит. Но противо­стояние рабочих и кадровой армии завершилось не в пользу проле­тариев.

Воевать армии с народом оказалось легче, чем с японцами. Зима «прошла в карательных набегах», повсюду работали спешные су­дилища, но вешать, стрелять, казнить не успевали. Тюрьмы пере­полнились. Заключенных стали убивать даже в камерах. В глазок двери всовывался ствол винтовки, человек вжимался в стену — и пули, как гвозди, прибивали его к ней.

Массовые карательные акции, поиски революционеров, аресты подозрительных не прекращались в Тифлисе. В первых числах ян­варя 1906 года полиция явилась с обыском на Михайловский про­спект в квартиру к Михаилу Бочаришвили, однако находившимся там Джугашвили, Бочаридзе и Чодришвили удалось скрыться.

Примерно в это же время произошло событие, причины которого не совсем ясны в биографии Джугашвили. По некоторым дан­ным, спасаясь от преследования, он, пытаясь «вскочить на ходу в конку, упал и до крови разбил лицо», по другим — пострадал, когда «конка столкнулась с повозкой». Возможно, это были версии, вы­сказанные для не причастных, чтобы скрыть подлинную причину травмы и предотвратить — случайное или умышленное — распро­странение информации от ушей полиции.

Ранение оказалось опасным. Его доставили в Михайловскую больницу, и после перевязки М. Цхакая отвел его на квартиру по Гончарной улице к М. Бочаридзе, где в это время под фамилией Костава скрывался Г. Телия. Угроза реального ареста не заставила себя ждать: 28 января в дом, где скрывались революционеры, явил­ся с обыском военный патруль. Иосиф Джугашвили жил в это вре­мя с паспортом Георгия Бердзеношвили, и капитан Квиквидзе — начальник патруля — писал в рапорте: