Борьба Иви

– То есть… ты пойдёшь на фронт? – спросила она слабым голосом. – И в школу уже не вернёшься?

– Конечно, он вернётся в школу! – Мамин голос сорвался на визг. – Это какой-то абсурд. Завтра же утром я пойду на призывной пункт и так им и скажу.

– Нет! – испуганно закричал Дэвид. – Мама, не надо никуда ходить. Это будет… ужасно.

– Как ты мог, Дэвид?! И что у них там творится?! Они что, не спрашивают никаких документов для подтверждения возраста призывников?!

– Я выгляжу на восемнадцать, мам. В школе я самый высокий. Им и в голову не пришло спрашивать у меня документы.

– Мальчишки! – воскликнула мама, глотая слёзы. – Вечно вы так! Я уже потеряла одного сына…

– Не надо, мам. – Иви подошла к маме и крепко её обняла. – С Дэвидом ничего не случится. Он никуда не пойдёт.

– Нет, пойду, – решительно заявил Дэвид, хотя сильно побледнел. – Прости, мам, я знаю, как тебе тяжело. Теперь, когда Алекс… Но неужели ты не понимаешь? Он бы тоже захотел, чтобы я пошёл на фронт. Он бы мною гордился.

– Ему было семь лет! – простонала мама. – Что он понимал?! И ты тоже не понимаешь, что война – это не маршировка под музыку и восторженные крики девчонок. Тебя отправят во Францию, и ты уже никогда не вернёшься домой!

– Хелен, не надо. – Папа ласково отстранил Иви и сам обнял маму. – Рано или поздно это должно было произойти.

– Что? – спросили мама с Дэвидом в один голос, и Дэвид, спрыгнув с подлокотника кресла, с надеждой взглянул на папу.

– Война закончится раньше, чем ему исполнится восемнадцать, – горячо зашептала мама. – Да, так и будет. Она должна была закончиться к Рождеству, значит, осталось уже недолго. Он ещё ребёнок. Ему надо учиться, а не воевать.

– Может быть… – Папа тяжело вздохнул. – Но только вряд ли война закончится так уж скоро. Никто не знал, как всё обернётся. С нашим нынешним современным оружием… Кажется, мы увязли всерьёз. Возможно, ещё на несколько лет.

– На несколько лет?! – упавшим голосом переспросила мама.

– Вполне может быть. И если Дэвид хочет служить Отечеству… Подумай о детях, погибших в Скарборо, Хелен. На их месте могли бы быть Иви с Китти.

– Вот именно! – с жаром проговорил Дэвид. – Я не могу оставаться дома! Я должен защищать сестёр!

– Но с нами же ничего не случилось, – возразила Иви, схватив Дэвида за рукав. – С нами всё хорошо. А тебя могут ранить! – Ей не хотелось говорить при маме «или убить», но именно так она и подумала.

– И раньше ты как-то не очень стремился нас защищать, – добавила Китти. – Вряд ли можно назвать защитой, что ты дёргаешь меня за волосы.

– Не надо, девчонки. Вы должны им гордиться. – Папа кивнул Дэвиду, и Иви увидела, что брат приосанился и расправил плечи. Сейчас он выглядел старше своих пятнадцати лет – но в то же время как будто и младше. Его губы сжались в упрямую, строгую линию, но глаза горели восторгом, как у ребёнка в ожидании праздника. Иви взглянула на папу. Кажется, он доволен. И смотрит на сына чуть ли не с завистью. Иви с трудом проглотила комок, вставший в горле.

– Папа, ты тоже запишешься добровольцем?

– Я уже староват, Иви. Но я подумал… Городская полиция объявила набор добровольных помощников, чтобы заменить полицейских, которые ушли на фронт. Вот туда меня точно возьмут. Нужно будет выходить на ночные дежурства, буквально раз в две-три недели, так что мне не придётся бросать работу.

Мама рухнула в кресло и пробормотала с потерянным видом:

– Я не понимаю… просто не понимаю. Ты отпускаешь его на войну?! Как ты можешь его отпустить?!

– Когда тебе надо явиться на сбор? – спросил папа у Дэвида.

– Уже скоро, – ответил Дэвид. – Мне пришлют телеграмму. И сначала меня отправят в учебный лагерь.

* * *

– Вы видели? У Эйлсы траурная повязка! – шепнула Грейс по дороге в класс.

Постаравшись обернуться как можно незаметнее, Иви посмотрела в ту сторону, где стояли старшие девочки.

Грейс закатила глаза:

– Не надо так оборачиваться и таращиться!

– Её папа?.. – спросила Иви. Она хотела сказать «брат», но у неё не повернулся язык.

– Скорее всего, брат, – сказала Сибилла, выглядывая из-за плеча Иви.

– Да, у неё есть старший брат, – кивнула Доротея. – Я его видела на концертах и на школьных вечерах.

– Ох… – прошептала Иви, и они с Грейс испуганно переглянулись. Между собой они решили, что, конечно, гордятся своими братьями – Гарольд, брат Грейс, уже воевал во Франции, – но всё равно им было страшно. Списки погибших в газетах были пугающе длинными, и Грейс однажды призналась, что теперь каждый раз, когда почтальон приносит письма, она обмирает от ужаса: а вдруг в каком-то из них будут дурные вести?