Борьба со смертью

В марте исполнилось тридцать девять лет с тех пор, как я взошел на мост жизни, среди, может быть, сотни тысяч других американцев, родившихся в этот же день этого же года, Все эти годы наша стотысячная когорта бедных и богатых, мужественных и робких подвергалась обстрелу невидимых стрелков, которых худощавый Карл Пирсон, знаменитый английский статистик. называет стрелками смерти.

 Карл Пирсон

Тридцать тысяч моих братьев и сестер, родившихся вместе со мной в марте 1890 года, уже пали, а нам, уцелевшим семидесяти тысячам, Карл Пирсон дал мрачное изображение наших шансов на дальнейшую жизнь. Оно просто, как рисунок ребенка. Оно ужасно, как судьба, Оно называется «кривой продолжительности жизни» в таблице смертности. Это всего только тонкая кривая, спускающаяся по листу бумаги. Каковы же мои шансы, когда я, тридцати-девятилетний, стою на этой кривой? До сих пор спуск с нее был довольно пологими удобным, но, начиная с сорока лет, я должен уже увертываться от метких выстрелов стрелков смерти, стреляющих не хуже чемпионов по стрельбе. Как раз теперь, когда я начинаю немного узнавать жизнь, мой путь на этой кривой спускается все круче; ряды моей когорты редеют быстрее. По ночам мне снится, что я скольжу с крутого склона этой кривой, как со скалы, в бездонную пропасть. Я жил недостаточно долго даже для того, чтобы примириться с необходимостью смерти.

Утром, после страшного сна, я просыпаюсь с мыслью о стройных черных дубах и крепких кудрявых кленах, ждущих ударов моего топора на берегу озера Мичиган, И я вспоминаю небольшую, но все растущую армию друзей, которые верят в меня, постоят за меня, укажут мне выход из отчаяния, охватывающего меня во время периодических приступов глупости и слабости.

Тогда, я знаю, что я не должен умирать. По как могу я не подчиниться предсказаниям моих расчетливых палачей? Помогут ли мне борцы со смертью? Я знаю, что нет мне обратного пути - вверх по кривел Карла Пирсона. Когда-нибудь один из стрелков смерти подстрелит меня, Все же где-нибудь я найду способ увертываться хотя бы от случайных попаданий этих стрелков.

II

И я пошел в лаборатории, где работают борцы со смертью, где они смотрят в микроскопы, взвешивают, измеряют спорят; в библиотеках я перелистал бесконечные тысячи пожелтевших страниц научных отчетов, которые иногда вызывают сердцебиение, словно бомба, ударившая в бруствер. Я узнал, что последние 50 лет жизнь, в среднем, заметно удлинилась. Младенцы, рожденные в 1850 году, могли надеяться прожить только до 35 лет, современные же младенцы обладают прекрасными шансами существовать еще и в 55 лет. Это огромный шаг вперед, ободряющий современных младенцев. А как сильно борцы со смертью увеличили шансы на продолжительную жизнь моих современников и однолеток по сравнению с такими же шансами людей, достигших моего возраста, в 1850 г.? На, этот вопрос ответ не так благоприятен. В 1850 году тридцатипятилетние люди могли надеяться прожить еще 25,3 года. В 1850 году началась настоящая научная борьба со смертью. Как раз тогда смелый Игнац Земмельвейс впервые нашел способ препятствовать проникновению смерти в человеческий организм извне. Правда, он так и не дождался полного признания своего замечательного открытия.

Как раз в то время, когда Земмельвейс умирал, помешанный и забытый, взошла сверкающая плеяда неистовых охотников за микробами, возглавляемая Пастером. Среди них был и бородатый Роберт Кох, научивший всех их аккуратности и точности. Вдохновляемые этими соперниками (Пастер и Кох искренно ненавидели друг друга), толпы младших борцов сражались то с одной, то с другой опасной болезнью. Они не останавливались ни перед чем в попытках спасать детей. И вот...

Пастер и Кох

Как обстоит дело сейчас, через 75 лет после величайшего открытия? В 1850 году люди, дожившие до 35 лет, могли расчитывать еще на 25,3 года дальнейшей жизни. В 1925 году, в год моего тридцатипятилетия, это число увеличилось до 25,4.

Ценою дерзаний, трудов, тонких экспериментов, рассуждений борцы со смертью подарили долголетие младенцам.

III

Но, вероятно, и для мужчин и женщин моего возраста они сделали нечто большее, чем эта несчастная одна десятая года продления жизни, полученная статистиками на огромном материале. наверное, они удлинили жизнь и некоторым старикам. Я знаю, что борцов со смертью нисколько не беспокоят эти пессимистические цифры. Они невежественны в статистике, они отворачиваются от кривой продолжительности жизни, а сердцем они знают: все, что Земмельвейс, Пастер, Кох и вся их команда сделали для повышения шансов на продолжительную жизнь младенцев, они сами сделают для людей в расцвете лет. Они знают, что, по существу, пет ничего невозможного в открытии способа остановить медленное затвердевание наших артерий. Когда-нибудь, какой-нибудь искусный врач научится приостанавливать постепенное утомление наших сердечных мышц. Так, понемногу, они будут оттеснять смерть...

Но достигавшие их до сих пор неудачи предостерегают меня от излишнего увлечения распространенными средствами продления жизни.