Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения

Возможность принятия вертикального варианта совноменклатура похоронила по вполне классовым (или, если угодно, социально-групповым) эгоистическим причинам. Выбран был плоскостной аттрактор – развитие вбок в той же плоскости. Этот вариант, кстати, хорошо описан Стругацкими в «Хищных вещах века» (ведь говорил А. Стругацкий, что они с братом пишут не о будущем, а о настоящем, только зашифровано: sapienti sat. Так, умнознающий сможет разглядеть в перипетиях некоторых романов «поздних Стругацких» противостояние Международного отдела ЦК КПССС и Первого главного управления КГБ, да и многого другого – нужен «ключик»).

Проблема с «горизонтальным» вариантом, однако, заключается в том, что он не может существовать долго, со временем он, как правило, сваливается в третий вариант – в примитивизацию-деградацию. Результатом кризиса системы с основой в качестве такого аттрактора с максимальной вероятностью является исход в понижение организованности. Именно это произошло с нашей страной: после двух десятилетий зигзагов по плоскости во главе с маразматеющими стариками, на фоне которых глуповатый, но активный (т. е. не старый) болтун Горбачёв выглядел молодцом, прежняя система разрушилась и из её элементов был собран примитивный вариант, алгоритм и цель существования которого – поедание и проедание того, что осталось от прежней системы. Каждая новая фаза проедания ведёт к упрощению того, что осталось. Этот процесс приобретает кумулятивный характер, система утрачивает системные характеристики, проходит точку невозврата, превращается в объединение, поддерживаемое лишь внешним воздействием, а затем приобретает вид множества не связанных простых элементов. Прошла ли РФ точку невозврата – вопрос открытый, однако оснований для оптимизма очень мало.

Нарушение социумом, будь то в результате восстания низов или реализации проекта (заговора) верхов, имманентной траектории развития, адекватной его социальной природе, генерирует деструктивные процессы, эволюция меняется на инволюцию (в лучшем случае), а системообразующий элемент социума приобретает черты патологического субъекта (квазиразумного актора), который начинает работать в основном на себя. Это во многом характеризует брежневскую номенклатуру с её слоями-прилипалами (0,5 млн. семей, то есть около 2,5 млн. чел., что составляло 1 % населения), в ещё большей степени – горбачёвскую команду с самого начала её деятельности (отсюда и результаты – Ю. Нагибин уже в 1986 г. записал, что в стране идёт «неудержимый распад материи и расход духовной сути») и практически полностью характеризует постсоветские господствующие группы, окончательно сформировавшиеся в последнее десятилетие – после того, как все попытки и надежды сотворить нечто вроде корпоративного государства оказались тщетны. Вместо корпоративного государства оформилось корпорация-государство, «общность», специализирующаяся, как метко заметил В. Цымбурский, на «утилизации государства Россия».

Закукливающаяся система, утрачивающая внутренние стимулы развития, начинает развиваться по чужой логике, по логике внешней по отношению к ней и нередко враждебной к ней или, как минимум, несовместимой с ней системы. Как отмечают И.Ю. Сундиев и А.Б. Фролов, в результате проникновения чужого в утрачивающую свои смыслы и содержание систему эта последняя начинает приобретать аномальную форму[236], меняется не только социотип, но также психотип, а в крайних случаях – генотип. По любому начинается процесс упрощения системы, проедания её субъектом, потерявшим цель, а следовательно, субъектные качества и превратившимся в патологического актора мародёрско-паразитического типа. С определённого момента, поскольку почти ничего не создаётся, единственным способом существования такого актора становится безудержное и бесконтрольное в режиме социального безумия проедание-разграбление-разрушение уже созданного. По сути это кризисная фаза развития с потенциалом превращения в терминальную. В любом случае она характеризуется учащением негативных явлений и ростом ориентации различных слоёв на пассивные формы поведения и потребления. Потребление и передел почти полностью торжествуют над производством (созиданием).