Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения

И опять всё тот же 1988 год. Осенью пленум ЦК КПСС перебросил Яковлева на международные дела (доказал свою пригодность); в том же году он становится ещё и председателем Комиссии Политбюро ЦК по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 1930-1940-х и начала 1950-х годов. Под видом десталинизации начинается решающая, финальная атака на уже и так основательно расшатанные скрепы советской системы. Вместе со Сталиным начинают громить Ленина; если раньше именем последнего прикрывали развенчание Сталина, то теперь «сталинизм» стал трактоваться как логическое развитие «ленинизма» и вообще коммунизма. Ситуация в 1988 г. изменилась, и можно было уже проявлять меньше осторожности, чем в 1986 г., когда Яковлев говорил об «обновлении социализма» как главной цели перестройки. «Я говорил про обновление социализма, а сам знал, к чему дело идёт», – скажет он в интервью «Независимой газете» (2 декабря 2003 г.). Уже после 1991 г. со сброшенной маской Яковлев будет выдавать следующие сентенции: «Политические выводы марксизма неприемлемы…»; «большевизм – социальная болезнь XX века»; в 2005 г. страна стала лучше, чем 15 лет назад (т. е. в 1990-м; а кто довёл страну до состояния 1990–1991 гг. – не Яковлевы ли?); проигрыш СССР в Холодной войне – «общая победа, прорыв к цивилизованному сообществу государств, которое можно выстроить в мировом масштабе». Уж не мировое ли правительство имеет в виду «прораб перестройки», ведь он – карьерный раб мировой олигархии? Логика проста: сорвалась цековская карьера (из-за критики русских патриотов в литературе), буду делать карьеру с другими хозяевами и поквитаюсь и с коммунизмом, и с тысячелетней Россией. Уже в 1988 г. возникли подозрения в том, что Яковлев если не прямой агент западных спецслужб, то как минимум агент влияния.

Ушедший от нас в этом (2017) году легендарный начальник нелегальной разведки СССР генерал-майор Ю.И. Дроздов в одном из интервью подтвердил, что Яковлев был в списке агентов западного влияния, переданных председателем КГБ СССР Крючковым Горбачёву. На предложение Крючкова поставить вопрос о Яковлеве на Политбюро, Горбачёв, по словам Крючкова, ответил: «Вот ты и скажи об этом». Крючков, всю жизнь привыкший всё делать с оглядкой на начальство, не осмелился.

Когда Яковлев стал западным агентом влияния в широком смысле этого слова? В Канаде? Возможно, это был финал превращения. Началом могла быть (не настаиваю) стажировка в Колумбийском университете (США) в 1958–1959 гг., которую, кстати, он проходил вместе с О. Калугиным, уже в 1990-е бежавшим в США. Лекции Яковлеву читали весьма серьёзные и непростые люди; сам он особенно выделял Д. Трумэна (один из авторов концепции политического плюрализма, за который в конце 1980-х годов будет ратовать сам Яковлев), Ф. Кеннана (автор доктрины сдерживания коммунизма; автор знаменитой «длинной телеграммы», отправленной им в начале января 1946 г. президенту Трумэну – некоторые считают это началом Холодной войны), Ф. Мосли (активный идеолог Холодной войны). Логично предположить, что в Москву Яковлев вернулся если не с промытыми мозгами, то, по крайней мере, с большими сомнениями по поводу коммунизма, советской системы и вообще России.

После разрушения СССР Яковлев, по-видимому, с чувством глубокого удовлетворения уходит в тень – он сделал своё дело и теперь можно без опаски рассказывать, как с очень давнего времени работал на разрушение коммунизма. Это как в «Золотом ключике» лягушонок говорит о том, что одна пойманная Дуремаром пиявка насосалась столько крови, что начала болтать. Наболтал Яковлев, да и другие его подельники немало: это надо изучать, чтобы хорошо знать и понимать, как работает Враг – внутренний («похуже Мамая будут – свои», ведь предают только свои) и внешний.

В 1992 г. Яковлев становится вице-президентом «Горбачёв-фонда»; с 1998 по 2001 г. он – почётный председатель Совета директоров АО «Общественное российское телевидение» (какое телевидение – такие и председатели, и наоборот); на всех этих должностях Яковлев не устаёт призывать к суду над коммунистическим режимом; затем организует собственный «Фонд Александра Яковлева», которым руководит до самой смерти в 2005 г. В год смерти Яковлев успел подписать обращение, в котором призывал международное правозащитное сообщество признать М. Ходорковского политическим заключённым – по-видимому, это была его последняя общественно-политическая акция. Символично.