Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения

Положение попытался исправить Киссинджер, обратившийся к Брежневу с просьбой лично вмешаться в ситуацию с провокационным Указом, подрывающим советско-американские отношения. Брежнев дал указание КГБ и МВД, не отменяя де-юре Указ, де-факто перестать взимать плату за эмиграцию. Однако вскоре он узнал, что его указание не выполняется, т. е. саботируется, и он вынес этот вопрос на заседание Политбюро 23 марта 1973 г. Части стенограммы уже опубликованы, поэтому здесь ограничусь кратким изложением.

В ответ на жёсткую критику генсека, направленную главным образом на Андропова, тот оправдывался и выкручивался. Казалось бы, после разноса исполнительный и не отличавшийся смелостью по отношению к начальству Андропов должен был бы «команду исполнять бегом». Ничего подобного, дело шло ни шатко, ни валко. Неудивительно, что Брежнева в США встретили антисоветскими акциями. Американская сторона была крайне раздражена тем фактом, что советское руководство не смогло решить проблему. Трещина в отношениях приобрела такие масштабы, что стало ясно: простой отменой провокационного Указа дело уже не поправишь. «Афганская эпопея», за которой тоже стоял Андропов, окончательно добила разрядку. Впрочем, активно добивали её и с противоположной стороны.

Вот что интересно: после того как советско-американские отношения в середине 1970-х годов были испорчены, КГБ спокойно увеличил число выезжающих евреев. Значит ли всё это, что Андропов был предателем, как склонен полагать Ларуш? Думаю, нет. Логичнее предположить другое. По-видимому, Андропов действовал в интересах той части советской верхушки, которая либо стремилась к более жёсткому курсу по отношению к США, либо (более сложный ход) «рубила концы» в отношениях с определённой частью американских формальных и неформальных политических групп, ориентируясь на другую часть и срывом отношений косвенно выводила их на первый план. В 1971 г. угрозой импичмента Никсона и его уходом закончился ползучий переворот в Америке, который начался убийством Кеннеди и благодаря которому США из преимущественно государства превратились преимущественно в кластер ТНК и в финансовый олигархат. В связи с этим логично предположить, на какого контрагента работала группа, оператором которой выступал Андропов (именно оператором – на самостоятельную фигуру он не похож).

Необходимо также помнить, что от советско-американского разрыва выиграла Великобритания и ориентировавшаяся на неё часть американских элит. В послевоенный период США и СССР вместе гробили Британскую империю и преуспели в этом. В 1960-е годы британцы начали воссоздавать свою империю на финансовой основе, и здесь СССР подыграл уже Ротшильдам, поучаствовав в создании евродоллара. Затем, в начале 1970-х годов, СССР играет уже с Рокфеллерами в нефтяные игры – и опять преуспевает, ставя под угрозу воссоздаваемую британцами с помощью Китая неоимперию. С начала 1970-х годов «китайскую карту» начинают разыгрывать США, Рокфеллеры; кольцо вокруг возрождающегося подобно Фениксу «невидимой» британской неоимперии начинает опять сжиматься, и срыв советско-американского сближения для неё становится вопросом жизни и смерти.

Представлял ли Андропов в советском руководстве тех, кто считал, что нужно играть с британцами против американцев или же была выбрана такая игра с американской элитой, которая оказалась на руку британцам, – мы этого не знаем и, скорее всего, не узнаем никогда. Впрочем, как говорили древние, даже самый тонкий волосок отбрасывает тень. В любом случае Андропов руководствовался не общегосударственными интересами, а интересами своего ведомства и определённого сегмента советской верхушки, планировавшей иной вариант сближения с Западом, чем разрядка напряжённости на государственном уровне. Ларуш неправ в отношении Андропова – всё сложнее. Фактом, однако, остаётся то, что действия Андропова стали одним из факторов разрушения СССР. Едва ли «ЮВ» стремился к этому, но – «нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся». Особенно, когда мы не знаем, кто это «слово» вдувал в уши главы КГБ. В любом случае, независимо от того, кто за ним стоял, чья злая воля подгоняла его, Андропов – фигура зловещая и мутная одновременно (кстати, мутным человеком называл Андропова в узком кругу Брежнев). Был ли сам Андропов игроком? Ситуационно – возможно. Однако и по особенностям карьеры, и по характеру он был не столько игроком, сколько исполнителем. Ему вряд ли пришлись бы по вкусу почти есенинские строки русского поэта П. Васильева:

Я опьянён неведомым азартом

,Сижу в кругу таких же игроков.
Судьба тасует розовые карты
Предательского крапа вечеров.