Борьба за Красный Петроград

Команды взорвавшихся эскадренных миноносцев погибли, тела их потом морской волной выбрасывало на берег Финского залива. На советском берегу они были подобраны и затем похоронены в братской могиле на форту Краснофлотском.

Спаслись с «Гавриила» только 19 человек, со «Свободы» – 6 человек; они на шлюпках к 10 часам утра 21 октября подошли попутной волной к советскому берегу.

Гибель трех миноносцев нанесла большой удар Балтийскому флоту. Для выяснения всех причин гибели их была создана специальная следственная комиссия, которая по ознакомлении с делом пришла к выводу, что гибель миноносцев «представляла вообще неизбежное явление войны» и что «командный состав погибших миноносцев принял все зависящие от него меры к спасению своих кораблей и личного состава, не заботясь совершенно о своем собственном спасении»[292].

Найденные материалы проливают новый свет на гибель этих трех миноносцев и дают право со всей определенностью констатировать неудовлетворительное ведение разбора дела следственной комиссией.

Получив от спасшихся матросов сведения о том, что тонувшие в бушующем море команды взорвавшихся миноносцев кричали «ура», у комиссии установился взгляд на абсолютную преданность Советской власти команд «Гавриила», «Свободы» и «Константина» и полное убеждение в том, что командный состав честно выполнял оперативный приказ Реввоенсовета Балтийского флота.

Эта ужасная катастрофа, постигшая Балтийский флот в самый напряженный период борьбы за Петроград, вызывала в свое время целый ряд догадок, но за отсутствием конкретных данных с течением времени стала покрываться дымкой давнего печального прошлого.

В печатном периодическом органе Управления военно-морских сил РККА – журнале «Красный флот» (№ 5 за 1926 год) было помещено стихотворение Н. Иванова – «Гавриил», «Константин» и «Свобода», в котором, между прочим, говорится:

… Поэтому ли, потому ли…
Не все ль равно, не спрашивай причин,
Они во мраке ночи потонули,
Нырнув во мрак бесившихся пучин.

Однако все обстоятельства гибели миноносцев, зафиксированные в протоколах следственной комиссии, должны быть дополнены новыми сведениями, изобличающими предательскую роль некоторой части командного состава миноносцев.

В середине октября 1919 г. в Выборг прибыло предложение от группы морских офицеров, служивших в Балтийском флоте, сдать белым четыре эскадренных миноносца типа «Новик». В этом предложении точно указывалось, когда, где и как пройдут эти миноносцы из Кронштадта на разведку, и предлагалось английской эскадре не чинить никаких препятствий к выходу их в море, а затем выставить в узком проходе между минными полями английский монитор, который должен был преградить обратный путь в Кронштадт миноносцам. Этот план попал в руки к начальнику русского разведывательного пункта в Выборге Юриссону, который затем по сходной цене перепродал этот план англичанам. Дальнейшая судьба документа белых заговорщиков неизвестна[293].

Вышедшие в ночь на 21 октября в Копорский залив четыре миноносца действительно, несмотря на мелькавшие кругом огоньки, подтверждавшие близость судов англо-эстонцев, и светящийся луч прожектора, на своем пути не встречали никаких препятствий, пока не взорвались на минном поле, выставленном английской эскадрой.

Виденный с «Азарда» при его обратном возвращении в середине Копорского залива «огневой факел из дымовой трубы неизвестного судна» и промчавшийся затем под кормой «Азарда» «темный силуэт», блеснувший «факелом пламени», принадлежавший, «несомненно», противнику, дают все основания предполагать, что англичане были недалеки от практического осуществления предложения работавших в Балтийском флоте белых заговорщиков.

Только случайная, не предусмотренная, очевидно, и самими англичанами катастрофа трех миноносцев не дала возможности им осуществить план их пленения.

С другой стороны, явно беспечное поведение командного состава эскадренных миноносцев в походе, приведшее к катастрофе, по-видимому, обусловливалось абсолютной уверенностью командного состава в целом или, по крайней мере, части его в легкости выполнения плана измены. Поэтому «случайность» с этой стороны явилась вполне закономерным и объяснимым явлением, так как предполагать полную неосведомленность штаба Балтийского флота и командиров миноносцев в отношении действий враждебной эскадры и района выставленного ею минного поля – нет никаких серьезных и заслуживающих внимания данных.

Отсюда будет вполне правильным такой вывод, который в действиях командного состава погибших эскадренных миноносцев будет находить не столько выполнение оперативного приказа Реввоенсовета Балтийского флота, сколько использование представившейся возможности привести в исполнение план белых заговорщиков.