Борьба за Красный Петроград

«Вакханалия злоупотреблений, хищничества и третирования отчетности царила всюду, начиная с высших центральных управлений и штабов и кончая ротными штабами и мастерскими. Спекуляция расцвела пышным цветом. Игра шла на страданиях несчастной армии, и в ней принимали участие все темные элементы, независимо от чинов и званий»[523].

Своим приказом от 22 января 1920. г. Юденич подтвердил только то, что уже было в действительности при отступлении его армий от Петрограда. Понадобилось слишком много времени для того, чтобы белый главнокомандующий понял, что попытка взять Петроград провалилась окончательно и для него безвозвратно. После этого исторического приказа начались неприятности и для его автора.

Генерал Юденич, вынужденный отказаться от мысли переправить свою армию на Южный фронт[524], решил уехать из Ревеля и обратился с соответствующим ходатайством к эстонскому правительству. Но эстонское правительство отказало в выдаче разрешения на его выезд, заставляя этим самым Юденича быть свидетелем дальнейшей судьбы Белой армии. Намерение Юденича вскоре стало достоянием гласности и привлекло к себе большое внимание со стороны некоторых групп русской белогвардейщины. Особенно их привлекал вопрос о денежных суммах, которыми бесконтрольно распоряжался Юденич. Денежная касса находилась все время в руках Юденича, и к ней не имел доступа ни один из министров Северо-западного правительства, не исключая и государственного контролера. Такое единоличное распоряжение финансами со стороны главнокомандующего армией формально было обосновано соответствующей позицией в этом вопросе адмирала Колчака, который, посылая деньги, считал необходимым специально оговаривать, что эти денежные переводы отправляются исключительно в адрес Юденича.

Такое положение дела, естественно, предрасполагало многих офицеров и белых министров к недоверию к Юденичу и рождало подозрение его во всяких финансовых комбинациях, совершенно не оправдываемых интересами дела. На заседании Северо-западного правительства от 4 декабря 1919 г. Юденич сделал сообщение, из которого следовало, что ко дню ликвидации правительства было израсходовано Юденичем около 400 000 фунтов стерлингов и 250 000 фунтов оставалось на ликвидацию армии; об остальных же 200 000 фунтов стерлингов у правительства сложилось мнение, что они пошли «неизвестно куда».

Общая сумма ассигнований на все нужды Северо-западной армии составляла ежемесячно от 30 до 35 миллионов рублей. Из этой суммы 28 миллионов с лишним шло на жалованье; нормы «заработной платы» в Белой армии были таковы: рядовой – 150 р.; ефрейтор – 175; младший унтер-офицер – 200; старший унтер-офицер – 250; фельдфебель – 300; прапорщик – 500; офицер – 600; командующий корпусом – 1900. Суточные офицеру выплачивались в размере 16 р., солдату – 6 р. Кроме этого, офицерам и чиновникам выдавались пособия: 200 р. на жену и по 100 р. на каждого ребенка до 16 лет.

За время существования армии до конца ноября 1919 г. в обращение было выпущено 125 миллионов «своих» кредитных рублей, которые изготовлялись в Стокгольме под обеспечение части присланной Юденичу Колчаком суммы. На кредитках достоинством в 500 и 1000 р., между прочим, были изображены две какие-то фигуры, одни их считали древнегреческими богами Гермесом и Герой, другие находили сходство в этих фигурах с последним русским императором Николаем и Александрой Романовыми. Государственный контролер Северо-западного правительства В. Л. Горн по этому поводу пишет:

«Пятиться было некуда, армия испытывала вопиющую финансовую нужду, и потому правительство не стало особенно ломать голову над этими портретами. «Цари», а может «боги», скоро расплылись по разным полкам и канцеляриям»[525].

После краха всей авантюры русской контрреволюции под Петроградом главная масса заготовленных в Стокгольме кредиток, на общую сумму около одного миллиарда рублей, прямо из главного казначейства была отправлена для переварки на ревельскую писчебумажную фабрику Иогансена[526].