Борьба за любовь (ЛП)

— Ангел, — прошептал он мне на ухо, — как только мы доберемся до пляжного домика, я собираюсь уложить тебя на кровать и перецеловать каждый дюйм твоего тела … по крайней мере, четырнадцать раз, чтобы наверстать упущенное за две недели, которые мы провели порознь. Я собираюсь заниматься с тобой любовью снова и снова, всю ночь напролет, и во всех мыслимых позах. У меня накопилось много энергии, и я не ожидаю, что закончу в ближайшее время. Поэтому, когда я говорю, что

может быть завтра, я бы на это не рассчитывал. Мой язык будет слишком занят между твоих ног, чтобы иметь возможность говорить. Ты же можешь подождать несколько дней, верно?

Несколько дней?

Мое нижнее белье уже промокло, и между ног у меня ненасытно пульсировало. Я определенно могла бы подождать несколько дней. Прикрыв глаза, я прикусила нижнюю губу и пристально посмотрела на него, так отчаянно желая обхватить ногами его талию и заставить его взять меня на этом чертовом пирсе.

— Думаю, я смогу с этим жить, — соблазнительно прошептала я. — И кто знает, может быть, мы сможем продержаться неделю. Ты знаешь, мы всегда могли бы стремиться к добавлению еще одного первого воспоминания в наш список.

Наклонившись, он поцеловал меня в мягкое, нежное местечко за ухом, отчего по моей коже пробежали мурашки, хотя летняя жара заставила меня гореть изнутри.

— Тогда давай сделаем это, — пробормотал он. Он скользнул рукой по моей щеке и коснулся края моей груди, пока не опустил ее на мое бедро. — Я больше не могу ждать.

Я тоже не могу.

Эпилог

Шелби

Настоящим вы сердечно приглашены стать свидетелями обмена любовью и клятвами между двумя душами, которые, наконец, решили объединиться в одну.

ШЕЛБИ ПЕЙДЖ ДОУСОН & МЭТЬЮ ИТАН РЕЙНОЛЬДС

Хотелось бы, чтобы вы присоединились к нам, когда мы сделаем этот первый шаг вместе на пляже на закате субботним вечером, 3 сентября в шесть часов.

Нейгс-Хед, Северная Каролина. Затем последует прием.

День, который, как я думала, никогда не наступит, наконец настал, и это было с человеком, которого я любила большую часть своей жизни. Ветерок конца лета все еще был соленым и теплым, он обдувал мою кожу, заставляя мое простое, но элегантное белое платье струиться за мной мягкими волнами. Зная, что я выхожу замуж босиком на пляже, я выбрала платье из шелковой ткани с квадратным вырезом и тонкими бретельками, которое облегало каждую часть моего тела, за исключением талии, где высокий разрез заставлял его вздыматься.

Все это было волшебно, вместе с разноцветным небом, раскрашенным закатом. Ожидая, когда заиграет музыка, я смотрела на букет в своих руках. Мы с Мэттом хотели, чтобы два цветка, которые символизировали нашу дочь, были теми, что были на нашей сегодняшней свадьбе. Я видела ее в виде белой лилии, и именно поэтому я всегда покупала их, чтобы положить на ее могилу, в то время как Мэтт представлял розовые подсолнухи. Повсюду вокруг меня были ее цветы.

Как только я услышала музыку, я поняла, что пришло мое время выходить. Глубоко вздохнув, я прошла остаток пути по деревянной дорожке и сделала свой первый шаг по теплому, плотному песку под ногами. Несмотря на то, что играла музыка, я представляла, что спускаюсь под шум волн. Горизонт был таким красивым, с его множеством цветов, и я знала, что не могла бы получить более идеальный день свадьбы.

Впереди меня ждал Мэтт, пока я шла к нему по проходу. Он был одет в черный смокинг, а на лацкане его был маленький розовый подсолнух. Мои глаза горели от непролитых слез, но я знала, что должна сдержаться, прежде чем заплакать. Наша семья и друзья прилетели из Калифорнии, чтобы присоединиться к нам в наш особенный день, но, похоже, я не могла сосредоточиться ни на ком, кроме Мэтта. Он был всем, что я видела, всем, что я

хотела видеть. Когда я, наконец, спустилась к нему, я передала свой букет Лекси, которая была моей подружкой невесты, она сияла своим беременным животом среднего размера и была одета в красное струящееся платье.

Я повернулась к Мэтту, и он, улыбаясь, взял меня за руки.

— Ты выглядишь прекрасно, ангел, — прошептал он так тихо, как только мог.

Я сжала его руки и одними губами произнесла слова

— Спасибо.

Нашим священником, проводившим церемонию, был пожилой джентльмен, который всю свою жизнь прожил в Нагс-Хед, и когда мы с Мэттом отправились на поиски кого-нибудь, кто мог бы нас поженить, он был идеальным кандидатом. Ему было шестьдесят два года, с копной седых волос, и он так сильно напоминал мне Клинта Иствуда, что это было сверхъестественно.