Борьба за огонь

Но Нао не стал задерживаться здесь. Найдя место, откуда Гав пустился бежать, сын Леопарда легко разыскал его след. Вначале идти по нему было нетрудно: Гав бежал почти по прямой, и отпечатки его ног сопровождались многочисленными глубокими следами преследователей – кзамов. Но вскоре след Гава отклонился в сторону и принялся описывать среди холмов петли и замкнутые круги, проникая в заросли кустарника, и наконец упёрся в болото. Нао с трудом снова разыскал его на берегу реки. Следы теперь были влажными, как будто Гав и его преследователи вышли из воды.

На опушке густой рощи из высоких стройных сикомор следы кзамов разошлись в разные стороны. Очевидно, людоеды разделились на несколько групп. Нао удалось всё же разобраться в путанице следов и отыскать нужное направление.

Он прошёл ещё тысячи три-четыре локтей, но затем вынужден был остановиться: тяжёлые тучи заволокли луну, а заря ещё не занималась. Сын Леопарда сел у подножия смоковницы, видевшей на своём веку не менее десяти поколений людей, и стал ждать рассвета. Ночные хищники уже закончили охоту, дневные животные ещё не проснулись в своих норах, в дуплах деревьев или в чаще густого кустарника, куда они забрались на ночь.

Нао отдыхал, нетерпеливо поглядывая на восток, где за линией холмов медленно занималась осенняя заря, тусклая, холодная и неприветливая. Мертвенный белёсый свет, разливавшийся по вершинам деревьев, озарял поблёкшие сухие листья и опустевшие птичьи гнёзда. Предрассветный ветерок налетал порывами, и Нао казалось, что это вздыхают, пробуждаясь от сна, столетние смоковницы.

Он поднялся навстречу этому утреннему свету, ещё бледному, словно пепел угасшего костра, съел кусок высушенного мяса и, пригнувшись к земле, снова двинулся по следу Гава.

Из рощи смоковниц след вывел Нао на песчаную равнину, поросшую редкой травой и низкорослым кустарником, затем свернул в тростниковую заросль на краю обширного болота, поднялся по косогору, долго кружил между пологими холмами и наконец оборвался на берегу небольшой реки, которую Гав, очевидно, перешёл вброд.

Нао в свою очередь переправился на противоположный берег и там после долгих поисков обнаружил, что следы двух групп кзамов здесь сходятся – видимо, они окружали Гава.

В продолжение нескольких минут сын Леопарда стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Он понимал, что целесообразнее было бы предоставить беглеца его судьбе и не рисковать ради него жизнью Нама и своей собственной. Но всё его существо восставало против подобной жестокости. Увлечённый преследованием, он уже не мог остановиться, а смутная надежда, невзирая ни на что, продолжала жить в его сердце.

Теперь Нао должен был опасаться встречи не только с двумя группами преследователей Гава, но и с отрядом, который пустился в погоню за Намом и потерял его следы. Встреча с этим отрядом таила особую опасность. Кзамы, потерявшие след сына Тополя, имели достаточно времени для того, чтобы занять выгодную позицию, окружить Нао и отрезать ему путь к отступлению.

И всё же, положившись на быстроту своих ног и присущую ему сообразительность, сын Леопарда, не колеблясь больше, пошёл по следу Гава, лишь изредка останавливаясь, чтобы оглядеть окрестность.

Рыхлая почва равнины сменилась твёрдым гранитом, едва прикрытым тончайшим слоем чернозёма. След огибал подножие холма с отвесными, крутыми склонами.

Нао решил взобраться на холм. Отпечатки следов на земле были совсем свежие, и он надеялся увидеть с вершины холма самого Гава или хотя бы одну из групп его преследователей.

Цепляясь за кусты, уламр стал карабкаться по крутому склону и вскоре достиг вершины. Бросив тревожный взгляд на открывшуюся перед ним равнину, он не смог удержаться от слабого восклицания. Нао увидел Гава; молодой воин бежал по участку красной глины, казавшемуся обагрённым кровью бесчисленных стад.

За ним, на расстоянии тысячи локтей, бежали несколько широкоплечих, длинноруких, коротконогих кзамов. С севера, наперерез беглецу, приближалась другая группа людоедов. Однако, несмотря на то, что погоня длилась уже несколько часов, сын Сайги, по-видимому, сохранил ещё достаточно сил, и в поступи его не было заметно усталости. Во всяком случае, кзамы были явно более утомлены, чем он.

В продолжение этой долгой осенней ночи Гав бережно расходовал свои силы, пускаясь бежать во всю силу, только чтобы избегнуть засады или подразнить своих преследователей. Но, к несчастью, в пылу бегства он потерял ориентировку и теперь не знал, в каком направлении находится холм, где Нао назначил ему свидание.

Осторожно высунув голову из густого кустарника, Нао с замирающим сердцем наблюдал за погоней. Гав бежал к сосновому лесу, темневшему на северо-востоке. Ближайшие к нему преследователи, рассыпавшись цепью длиной в тысячу локтей, преграждали отступление на юг. Группа, появившаяся с севера, разгадав замысел Гава, вдруг переменила направление. Очевидно, кзамы решили добраться до опушки леса одновременно с сыном Сайги.