Борьба за огонь

Полные радужных надежд, они забыли обо всех опасностях, которым подвергались во время долгого странствования. Все мысли их были устремлены в будущее. Мир, окружающий их, был обширен, нов и молод, и сами они были молоды и полны сил. Им казалось, что они будут жить вечно, что им не страшны теперь ни дикие звери, ни голод, ни холод, ни грозные силы враждебной природы…

Громовый рёв внезапно разорвал ночную тишину. Кабан ринулся в заросли и исчез. Лось умчался как вихрь, закинув на спину тяжёлые рога. Сотни живых существ, таившихся в ночи, вздрогнули и затрепетали… На опушке осиновой рощи появилась гигантская чёрная тень, и Нао ещё раз увидел пещерного льва. Хищник бесшумно крался вдоль берега, но всё живое уже бежало перед ним. Он был один в ночном мраке.

Огромный зверь беспокойно озирался по сторонам. Он хорошо знал проворство, сообразительность, остроту обоняния и осторожность тех существ, которые должны были стать его добычей. В этом краю, где его сородичи уже почти вымерли, гораздо холоднее, чем на юге, и дичь здесь попадается реже. Добывать пропитание с каждым днём становится трудней, и жестокий голод день и ночь терзает могучего зверя.

Несмотря на высоту и неприступность утёса, Нао невольно содрогнулся от страха. Он подбросил сучьев в костёр и взял в руки палицу. Нам и Гав также приготовились к бою. Все трое прижались к скале, чтобы лев не заметил их.

Пещерный лев остановился и с удивлением посмотрел на свет, льющийся с вершины утёса. Лев понимал, что это не дневной и не сумеречный свет. В его мозгу проносились смутные образы пожара, охватившего саванну, дерева, опалённого молнией, зажжённых людьми костров, которые он видел в тех краях, откуда его прогнали голод и засуха. Он зарычал и осторожно подошёл к утёсу, втягивая воздух расширившимися ноздрями.

Лев чувствовал слабый запах дыма и ещё более слабый запах жареного мяса; запаха человека не было слышно совсем. Он рассеивался, не успев опуститься до земли, и лёгкий ветерок относил его к реке. Хищник видел только причудливую игру красноватых языков пламени, то поднимающихся столбом к небу и разбрасывающих снопы искр, то расстилающихся по земле и меркнущих в густых клубах дыма. Эта буйная пляска Огня ничего не говорила огромному хищнику; она не напоминала ему ни о добыче, ни о победах над врагом.

Тоска и разочарование овладели великаном. Он раскрыл свою огромную пасть, издал глухой жалобный рёв, затем медленно удалился в темноту на поиски другой добычи.

– Ни один зверь не страшен нам! – с вызывающим смехом крикнул ему вслед Нао.

* * *

Между тем Нам, повернувшись спиной к костру, следил за какими-то тенями, мелькавшими на противоположном берегу реки среди тополей и сикомор. Вдруг он вздрогнул и, вытянув руку вперёд, прошептал:

– Сын Леопарда! Там люди!

Холодок пробежал по спине Нао. Он стал напряжённо вглядываться в ночной мрак. Гав последовал его примеру, напрягая все свои чувства. Но берега реки были по-прежнему пустынны. Слышалось только журчание воды да шелест ветвей и трав.

– Не ошибся ли Нам? – спросил Нао.

Молодой воин уверенно ответил:

– Нам не мог ошибиться… Он видел человеческие фигуры среди стволов тополя. Их было двое.

Нао больше не сомневался. Сердце его трепетало то от страха, то от радостной надежды.

– Мы уже в стране уламров, – тихо сказал он. – Нам, наверное, видел охотников или разведчиков, высланных Фаумом.

Он поднялся на ноги и встал во весь рост на вершине утёса. К чему прятаться в тени? Ведь люди, кем бы они ни были – друзьями или врагами, – отлично понимали, что означает костёр на вершине утёса.

Звучный голос разбудил тишину ночи:

– Я – Нао, сын Леопарда! Я завоевал для уламров Огонь! Пусть посланцы Фаума покажутся!

Но тьма оставалась непроницаемой. Даже ветерок затих и не слышно было рёва хищников. Только Огонь потрескивал в ночной тишине и звучал несмолкаемый голос речных вод.

– Пусть покажутся посланцы Фаума! – повторил Нао. – Пусть посмотрят, пусть узнают Нао, Нама и Гава! Пусть будут желанными гостями у костра!

Они стояли втроём перед пылающим костром, и силуэты их чётко выделялись на багровом фоне пламени. Нао издал призывный крик уламров.

Тишина. Никто не отозвался на призыв. Нао подождал ещё немного, чувствуя, как кровь медленно отливает от щёк и мрачное предчувствие овладевает всем его существом. Потом сказал глухо:

– Это враги!

Нам и Гав и сами догадались об этом. Радость, только что владевшая ими, рассеялась как дым.

Значит, не всё дурное осталось позади… Новая опасность, возникшая перед уламрами в ту ночь, когда родное становище было так близко, представлялась юношам особенно грозной. Она казалась ещё ужасней, оттого что исходила от самых коварных врагов – людей. В этой местности, соседствовавшей с Большим болотом, Нао рассчитывал встретить только своих соплеменников. Откуда же здесь взялись чужие люди? Неужели победители Фаума снова напали на уламров за время их отсутствия? Неужели родное племя уничтожено, стёрто с лица земли?