Борьба за огонь

Ночью Хелгвор проснулся; воспоминание о Глааве будоражило его… Он не сомневался, что девушка захочет вернуться к Амхао. Если воины смогут быстро вернуть своих женщин, возможно, он успеет добраться до Красного полуострова раньше, чем она. Эта надежда на мгновение успокоила, но затем сердце сжалось от страха перед опасностями, которые ее подстерегали. Он представил себе, как Глааву убивает дикий зверь или как она тонет в реке, и впал в отчаяние.

Встав на рассвете, Акроун собрал опытных воинов и сказал им:

– Женщины не смогут идти достаточно быстро. Они должны вернуться на Красный полуостров, мужчины пойдут с ними.

Это решение обеспокоило некоторых оугмаров, и один из них спросил:

– А тзохи не вернутся за ними?

– Тзохи не посмеют: они потеряли слишком много воинов…

Когда выбирали воинов сопровождать женщин, Хелгвор попросил Хтраа назвать его имя, но и Акроун, и Хейгоун выступили против.

За холмами на юго-востоке бесконечно простиралась саванна, океан трав, где жили огромные травоядные, где под безжалостными лучами жгучего солнца, под плывущими по небу облаками, сквозь бури весеннего равноденствия и бледную беспощадность зимы с места на место перемещались мамонты, лошади, зубры, олени и сайгаки.

Миновало две трети дня, и оугмары достигли огромных болот – именно там они прежде нагнали тзохов и теперь стали искать следы их отряда, идущего на восток. Только вечером Акр, Сын Козла, обнаружил пепел. Собаки принюхивались, люди заметили отпечатки ног.

– Уже прошло несколько дней с тех пор, как тзохи стояли здесь лагерем! – заключил Хтраа.

В западных облаках расцветали медово-малахитовые сумерки, полумесяц выставил острые рожки. Мягкий ветерок ласкал лица.

Вождь беспокоился. Следы на краю водопоя указывали, что там прошел большой отряд, и Акроун пересчитал взглядом оугмаров и гвахов.

Поскольку жареного мяса было в изобилии, их души наполняла радостная уверенность. Распространяя вокруг зловонный козлиный запах, гвахи пожирали без разбора мясо и внутренности.

Но Хелгвор не чувствовал радости; вся нежность мира ушла вместе с Дочерью Скал, сам он остался в глубочайшем одиночестве.

Пришел Хтраа и сказал ему шепотом:

– Хелгвор должен быть начеку! Хейгоун постарается подстроить тебе ловушку.

– Нам будет тесно на одной земле! – ответил Хелгвор.

– Хтраа будет сражаться вместе со своим сыном.

– Иоук тоже!

Эти бесхитростные души вдруг преисполнились нежности, скрытые в них добрые порывы уживались с суровостью инстинктов. Хтраа с волнением наблюдал за своими юными спутниками. Этот нерешительный человек и посредственный воин горячо любил свой народ, чувствовал особую приязнь к Акроуну, был свидетелем его возвышения, испытывая странное удовлетворение от того, что должен кому-то подчиняться.

Иоук походил на отца, и оба они считали Хелгвора гордостью своего клана. И хотя Хелгвор был способен на более сильные, чем они, страсти – глубокую ненависть и кипучий гнев, он позволял себе слабость любить и быть иногда милосердным.

– Акроун тоже друг Хелгвора! – сказал Хтраа, оглядевшись вокруг. – Он желает смерти Хейгоуну, потому что Хейгоун хочет захватить власть и убить Акроуна.

– Мы – союзники вождя!

На холме показался лев и потряс гривой, его зычный рык угрожающе разнесся по просторам; явились волки, собаки и пантера. Но пустыня покорилась силе человека: даже мамонты и носороги отступали перед багровым пламенем костров, властителем земли.

Временами взгляд Хелгвора обращался к северной части лагеря, где расположились Хейгоун и его сторонники. Сын Волка выделялся из остальных ростом и размахом плеч. Огромные челюсти и свирепые глаза угрожали и животным, и людям. Вождю он напоминал тигра в лесу.

Шли дни и шли ночи. Мужчины двигались навстречу своей судьбе. В саванне изредка появлялись деревья, а иногда рощи, возвещавшие об огромных лесах на юго-востоке. Иногда след терялся, но вскоре находчивые оугмары и собаки с тонким нюхом находили верный путь. Однако, не найди они пепел от стоянки, возможно, поиски ничем не увенчались бы. Но ведь тзохи разжигали костры каждую ночь. Внимательно изучив их маршрут, оугмары поняли, что в походе было более шести десятков воинов и около двух десятков женщин.

Шли они намного медленнее, чем оугмары, и наступил тот час, когда обе группы оказались в половине дня ходьбы друг от друга. Чтобы еще больше сократить этот разрыв, оугмары несколько часов шли при свете луны, которая теперь достигла своего апогея.

Затем Акроун собрал опытных воинов и сказал:

– Завтра оугмары будут сражаться!

Все знали, что им предстоит страшная битва.

– Оугмары должны захватить тзохов врасплох! – продолжал вождь.

Самый старший из воинов спросил:

– На марше или в лагере?

– И обязательно в сумерках, – посоветовал Хтраа. – Так победил Хелгвор.

– Но если мы хотим застать их врасплох во время марша, – продолжал вождь, – разве мы не должны обогнать их и зайти спереди?

– Хейгоун застанет их врасплох!

– Хейгоун силен, как зубр! Но зубры не такие проворные, как маралы или волки!

– Хелгвор так же быстр, как олень.

Вождь выжидал, пока стихнет эхо этих слов.