Борьба за огонь

Вождь и воины согласились с этим, и Хелгвор отправился к Амхао. Она грустила, ибо ни одна из женщин оугмаров не искала ее дружбы. При виде юноши она задрожала, а потом разрыдалась. Сначала обрадовалась, а затем испугалась, что Глаава умерла, и слезы стали горькими.

– Глаава жива, – сказал он. – Идем!

Она поняла смысл его жестов и вскрикнула. Затем, покорная и полная невыразимой нежности к своему спасителю, взяла на руки ребенка и последовала за Хелгвором.

Глаава с мрачным недоверием наблюдала за Иоуком и Акром. В отсутствие Хелгвора они были для нее лишь неведомыми существами, представителями другого племени и могли стать угрозой. Солнце только-только скрылось, когда Акр заметил приближение человека:

– Возвращается сын Хтраа. И он не один.

Она услышала шуршание в кустах и вдруг увидела Амхао – в безграничном восторге она бросилась на сестру, словно коршун.

– Теперь Амхао и Глаава последуют за Хелгвором, и когда Хелгвор найдет Хейгоуна, женщины вернутся к реке. Если потребуется, они будут спасаться и плыть на лодке, – сказал Хелгвор.

Глаава поняла, что Хелгвор может потерпеть поражение, и больше не хотела, чтобы он участвовал в поединке, но она знала, что это неизбежно – так темнота всегда наступает после сумерек.

Глава пятнадцатая Ночь времен

Бесконечный мир был всегда и всегда умирал. Река несла свои воды, но это были другие воды, свет сменял свет, и это был другой свет, ночь сменяла день, и это была уже другая тьма, звери ходили по саванне, и это были другие звери, а не те, что ушли в вечность.

Хейгоун, сын Большого Волка, яростно шагал меж блеснувших и умерших звезд. У него был жестокий нрав вепря, свирепость пожирателей плоти и несокрушимая гордыня.

Его желание властвовать зародилось в тот день, когда Акроун чуть не погиб от рогов зубра. Пока вождь вождей лежал в хижине, медленно исцеляясь, Хейгоун правил вместо него, и, когда Акроун снова появился среди живых, разочарованию воина не было предела. Сын Волка презирал Акроуна, виски которого уже побелели.

После похищения женщин, заметив, как растет число и влияние его собственных сторонников, Хейгоун осмелился осудить Акроуна. Но последователи Хейгоуна не были ни многочисленны, ни достаточно отважны. А Хелгвор не побоялся бросить ему вызов, пытаясь забрать себе чужестранку. И тогда подвиги сына Хтраа затмили подвиги Хейгоуна.

При мысли об этом воин затрясся в неистовом гневе; ревность разъедала его душу, и он ожесточенно желал гибели Хелгвора.

Не найдя ни Хелгвора, ни Глааву на Красном полуострове, он в нетерпении ринулся на поиски. Он надеялся поймать их на берегу или на воде, не сомневаясь, что они следуют по течению реки.

Однажды утром он причалил в небольшой бухте.

Там текла бурая вода, а в воздухе уже пахло осенью. Вездесущая и неуловимая смерть срывала листья с деревьев, душила насекомых в трещинах коры, в складках листьев, в зарослях трав, глубоко под землей, и это полное и неизбежное увядание, казалось, несло с собой нежную меланхолию.

Хейгоун, подобно самой природе, относился к жизни с безразличием. Как она, он был готов убивать без боязни, сожаления и передышки. Созидательный инстинкт, казалось, не был присущ его натуре; он бы создавал оружие, но не умел. Подобно хищному зверю, он хотел лишь одного – уничтожать жизни.

За ним следовали пятеро воинов, которые станут вождями в тот день, когда он свергнет Акроуна. Все пятеро осматривали реку, но видели только несущиеся по течению выкорчеванные деревья, травы, ветки и листья.

Хейгоун задался вопросом, не вернулся ли сын Хтраа на полуостров? Он пребывал в раздумьях, когда послышался чей-то голос – он повернулся и замер, пораженный.

Его окликнул Хелгвор. Он стоял на пригорке, с луком через плечо, держа в руках кол и бронзовый топор – трофеи от побежденных тзохов.

Великан зарычал как лев.

Пятеро мужчин осторожно приближались к Хелгвору, намереваясь окружить его, но тут появился Хтраа, за ним – те, кого послал с ним Акроун. Среди них затесался и маленький Хьолг.

– Что здесь делает сын шакалов? – спросил Хейгоун.

– Хелгвор желает жить в мире в своей хижине.

– Хейгоун желает девушку-чужестранку!

– Разве он нашел ее на своем пути? Разве он заключил с ней союз?

От ярости у гиганта задрожал подбородок.

– Рядом с Хейгоуном Хелгвор стоит как лось рядом со львом! Хейгоун станет вождем вождей, и все оугмары склонят перед ним головы.

– Хелгвор никогда не склонит голову перед Хейгоуном и не подчинится ему.

Тогда в раздражении заговорил Хтраа:

– Разве Хейгоун дважды изгонял тзохов из их лагеря? Разве Хейгоун вернул нам два десятка женщин? Разве Хейгоун убил полтора десятка воинов? Хелгвор будет великим вождем.

Великан поднял кол, но, увидев, что Хелгвор схватился за лук, скрылся среди деревьев. Его люди – за ним. Стрела просвистела мимо головы Хелгвора. Тогда Хелгвор, Хтраа и воины тоже спрятались в укрытии.

Над сушей и водами замерла тишина, звери потеряли из виду двуногих существ. Наконец раздался голос Хелгвора:

– Чего хочет Хейгоун – войны или мира?

В ответ раздался хриплый смех: