Борьба за огонь. Рис. Н. Вышеславцева

Сначала они полакомились внутренностями и длинным шершавым языком, вывалившимся из пасти во время агонии; затем, разодрав бока трупа крепкими, как железо, клыками, извлекли сердце, легкие, печень. С радостным урчанием они насыщались мертвечиной, вознаграждая себя полной сытостью за долгие дни скитаний с пустым желудком, за вечное голодное беспокойство.

Волки, напрасно рыскавшие по сторонам с самых сумерек, завидовали этой сытости.

Озлобленные неудачей, несколько волков стали обнюхивать убежище уламров, и один осмелел настолько, что попробовал просунуть голову в отверстие. Нао презрительно ударил его копьем. Раненый зверь ускакал на трех лапах, оглашая воздух тоскливым воем, и все волки завыли вдруг жалобно и свирепо.

Бурые тела качались в неверном свете луны, в глазах горела жажда жизни и страх перед ней, белые клыки сверкали, тонкие мускулистые лапы злобно скребли землю… Голод становился нестерпимым. Но, зная, что за камнями прячутся сильные и хитрые противники, волки перестали рыскать вокруг убежища уламров.

Сбившись в кучу, они как будто держали совет. Один волк, казалось, призывал их к порядку, требовал внимания. Остальные почтительно обнюхивали и слушали этого старого волка с облезлой шкурой и пожелтевшими клыками.

Нао не сомневался в том, что у волков есть свой язык, что они сговариваются между собой, как устроить засаду, окружить добычу, как сменяться во время погони. Он с любопытством следил за ними и старался разгадать их замыслы.

Часть волков переправилась вплавь через реку. Остальные разбрелись по чаще. Теперь слышна была только возня гиен над трупом тигра.

Высоко поднявшаяся луна затмевала своим сиянием блеск звезд. Тусклых звезд вовсе не было видно, яркие слабо мерцали в волнах лунного света; какое-то напряженное оцепенение разлилось по лесу и по саванне. Только изредка в прозрачной синеве воздуха, бесшумно махая крыльями, проносилась сипуха, да метались ночные бабочки, спасаясь от преследования летучих мышей.

И вдруг тишина нарушилась — перекликающийся вой донесся из лесу.

Нао понял, что волки окружили добычу. Вскоре его догадка подтвердилась. В саванну выбежал какой-то зверь. Он походил на дикую лошадь, только грудь у него была уже. Джигетай спасался от наседавших на него трех волков.

Преследователи бежали не так быстро, как джигетай, но не бросали погони и даже как будто берегли силы; все время они перекликались с волками, сидевшими в засаде.

Вскоре и эти появились в саванне. Джигетай был окружен со всех сторон. Еле держась на подгибающихся ногах, он остановился и огляделся. С юга, с востока, с запада его обступили волки. Только на севере, казалось, была лазейка — здесь путь преграждал лишь один старый волк с посеревшей шкурой. Загнанный зверь побежал на север. Старый волк спокойно поджидал его, но, когда джигетай был уже совсем близко, вдруг протяжно завыл. И тотчас же рядом с ним на кургане появились еще три волка.

Несчастный джигетай остановился и жалобно заржал. Он почувствовал, что гибель кольцом обступила его… Ему не вырваться больше на простор, где быстрые ноги еще раз спасли бы ему жизнь… Теперь уж не поможет ни хитрость, ни сила, ни быстрота… Он взглянул на своих преследователей, словно моля их о пощаде.

Но волки только тесней сомкнули кольцо; тридцать пар глаз неотступно следили за каждым движением джигетая, и в каждом взгляде он видел свой смертный приговор.

Волки хотели запугать свою жертву, опасаясь ее сильных копыт. Стоявшие впереди джигетая делали вид, что готовы наброситься на него, чтобы он не заметил других волков, подкрадывавшихся с боков. Ближайшие уже были на расстоянии всего нескольких локтей.

С мужеством отчаяния затравленный джигетай еще раз попробовал искать спасения в бегстве. Он стремительно прыгнул на своих преследователей, пытаясь прорвать их строй. Один волк покатился по земле, другой пошатнулся, — перед джигетаем открылся свободный путь… Но в эту секунду на боку у него повис волк, потом второй… И десятки пастей уже терзали его.

Джигетай отчаянно рванулся — еще один хищник упал на землю со сломанной челюстью, но остальные, дружно набросившись, прокусили своей жертве горло, впились в поджилки, растерзали бока, и джигетай повалился на землю под тяжестью волков, пожиравших его живьем.

Еще несколько времени Нао слышал жалобный вой животного. С радостным ворчаньем волки грызли теплое трепещущее мясо, пили горячую кровь, ощущая, как жизнь непрерывным потоком вливается в их желудки.

Изредка старые волки беспокойно оглядывались на гиен; гиены предпочли бы нежное и сладкое мясо джигетая жилистому тигру, но они не осмеливались оспаривать добычу у волков, зная, что даже трусливые звери становятся храбрыми, когда защищают с трудом доставшуюся им пищу.

Луна прошла уже полдороги к зениту. Спокойные воды реки чуть виднелись в отдалении. Гав стал на стражу, и Нао заснул. В саванне снова поднялось смятение: в чаще раздалось рычание, захрустел кустарник. Гиены и волки вместе подняли морды и насторожились. Гав, просунув голову в отверстие, также напряг свой слух, зрение, обоняние…