Борьба за огонь. Рис. Н. Вышеславцева

Кзам остановился и повернулся лицом к холму, на вершине которого притаились уламры. Едва уловимый запах, доносившийся оттуда, встревожил его. Этот запах не был похож ни на запах хищного зверя, ни на запах людей его племени. Второй страж, у которого обоняние было развито меньше, продолжал спокойно сидеть на куче хвороста.

— Мы подошли слишком близко к людоедам, — тихо сказал Гав. — Ветер донес до них шум наших шагов.

Нао покачал головой: он больше опасался тонкого чутья врагов, чем их зрения или слуха.

— Нужно обойти ветер, — предложил Нам.

— Ветер дует от нас к людоедам, — ответил Нао. — Если мы обойдем ветер, они окажутся позади нас.

Ему не пришлось убеждать своих спутников: опытные охотники, Нам и Гав знали, что, преследуя дичь, надо не опережать ее, а итти по ее следам.

Тем временем сторожевой кзам что-то сказал своему товарищу. Тот отрицательно покачал головой. Первый собрался было сесть рядом с ним, но вдруг спохватился и скорым шагом пошел к холму.

— Надо спрятаться! — сказал Нао.

Густой кустарник на склоне холма укрыл уламров. Ослабленное преградой дуновение ветерка не могло теперь выдать их присутствия кзаму. Тот вскоре остановился; шумно втянув несколько раз воздух, он не обнаружил ничего подозрительного и вернулся к костру.

Уламры долго оставались под прикрытием кустарника. Сын Леопарда не спускал глаз с чуть-чуть видневшегося вдали костра. Тысячи замыслов, один несбыточней другого, роились в его голове. Малейшая неровность почвы могла скрыть нападающих от самого острого зрения; можно было красться по степи так тихо, чтобы самое чуткое ухо не услышало шороха. Но ничем нельзя было скрыть запаха, распространяемого человеческим телом, — только расстояние или встречный ветер могли рассеять его.

Лай шакала вывел Нао из раздумья. Сначала он молча слушал, потом негромко рассмеялся.

— Мы в стране шакалов, — сказал он. — Нам и Гав должны постараться убить одного шакала.

Молодые воины удивленно посмотрели на него. Нао продолжал:

— Я буду сторожить людоедов… Шакал хитер, как и волк, — он никогда не подпустит к себе человека. Но шакал всегда голоден… Нам и Гав положат кусок мяса на землю и сами притаятся на небольшом расстоянии. Шакал будет кружить около мяса, то приближаясь, то удаляясь. Если Нам и Гав не пошевельнут ни головой, ни рукой, если они будут стоять, как скалы, шакал после долгого раздумья бросится на мясо. Он схватит его и тотчас же отскочит. Дротики Нама и Гава должны быть быстрее, чем прыжок шакала!

Молодые уламры послушно отправились на поиски. Шакалов нетрудно выследить — лай выдает их местопребывание. Они не боятся хищников, так как знают, что ни одно животное не станет есть их мясо.

Четыре шакала жадно обгладывали в фисташковой роще кости какого-то зверя; они уставились на уламров своими зоркими глазами и тихо ворчали, готовые бежать, если непрошенные пришельцы подойдут слишком близко.

Нам и Гав в точности выполнили указание Нао: они положили на землю кусок мяса лани и, отступив на несколько шагов, замерли на месте, соперничая в неподвижности со стволами фисташковых деревьев. Шакалы стали кружить возле приманки. Запах мяса привлекал их, но страх перед двуногими животными удерживал на почтительном расстоянии.

Шакалы и раньше встречали человека, но ни один из них не знал его охотничьих хитростей. Тем не менее, сознавая, что человек сильнее их, они держались в отдалении. Шакалы — умные животные, и они знали, что бдительность и настороженность необходима всегда и повсюду, так как опасность подстерегает все живое во тьме и при ярком свете, в сухую погоду и во время дождей, на земле и в воде…

Поэтому они сперва долго рыскали вокруг неподвижных уламров, то прячась за фисташковыми деревьями, то выходя на открытое место. Серп месяца на востоке успел покраснеть, прежде чем кончились их сомнения и уснула подозрительность.

Тогда они осмелели: подходили к приманке на двадцать локтей и подолгу с тихим ворчаньем стояли на месте.

Наконец, жадность одержала верх над страхом. Они решились одновременно наброситься на мясо, чтобы урвать по равной доле. Нападение, как и предсказывал Нао, было молниеносным. Но дротики молодых воинов оказались еще быстрей и вонзились в тела двух шакалов. Уламры добили топорами раненых зверей, в то время как оставшиеся в живых улепетывали с приманкой.

Когда Нам и Гав сбросили у ног Нао свою добычу, тот сказал:

— Теперь мы сможем обмануть людоедов — запах шакала поглотит наш запах!

* * *

Огонь оживился, получив новую порцию хвороста и зеленых ветвей. Дымные языки его поднялись высоко над равниной; при этом свете уламры явственно видели лица сидящих людоедов, запасы пищи, разбросанное по земле оружие. На смену прежним стражам поднялись два новых. Оба сидели на земле, понурив головы и не подозревая ни о какой опасности.

Пристально поглядев на них, Нао сказал:

— Этих нетрудно застигнуть врасплох. Нам и Гав только что поохотились на шакалов. Теперь настала очередь сына Леопарда итти на охоту.