Борьба за свободу

Марк с трудом поднялся, шатаясь от нервного перенапряжения. Теперь, когда Феракс лежал перед ним беспомощный, гнев борьбы испарился и разум вернулся к нему. Марк оглянулся, увидел свой меч и хотел поднять его. И тут он понял, что его левая рука сильно порезана ниже локтя. Но он не мог вспомнить, когда получил эту рану. Пошевелив пальцами, он почувствовал сильную боль. Он опустился на колени возле головы Феракса, поднял меч над незащищенным горлом противника и остановился в нерешительности. Феракс смотрел на него, растерянный и беспомощный. Марк приблизил острие меча к горлу кельта и посмотрел на Тавра. Старший тренер резко махнул рукой и кивнул Марку: «Сделай это!»

Марк глубоко вдохнул и попытался ожесточить свое сердце, но не смог разрезать горло Феракса. Он перевел взгляд на трибуну, на тех, кто смотрел, ожидая финала. Человек в центре казался удивленным.

— Чего ты ждешь? — спросил сосед Юлия. — Кончай его!

— Кончай его! — хором крикнули остальные гости, кроме этого человека и девочки Порции.

Марк покачал головой и показал рукой в сторону главного гостя:

— Господин, что скажешь ты?

Человек помолчал, сдвинув брови, и пожал плечами:

— Я говорю… убей его.

На миг все затихло. Марк поднялся на ноги и отбросил меч.

— Что ты делаешь? — вскипел Тавр. — Подними этот проклятый меч и убей его!

— Нет, — твердо ответил Марк. — Я не буду.

— Ты сделаешь это сейчас же, или, клянусь всеми богами, я сам убью его, а потом тебя.

Марк устало пожал плечами. Ему было холодно, рука ужасно болела, кровь капала с кончиков пальцев на песок. Тавр подошел к мечу Марка и схватил его, потом повернулся к Фераксу. Стоя над бесчувственным кельтом, он поднял меч, чтобы вонзить его в горло мальчика.

— Остановись! — крикнул человек на трибуне. Его голос был четко слышен на арене. — Мальчик будет жить. Его судьба решена победителем, значит так тому и быть. Однако, — улыбнувшись, добавил он, — я не потерплю акта неповиновения от раба. Порцинон, пусть твои люди унесут кельта. Другой, из Греции, пусть останется здесь.

— Останется? — переспросил озадаченный Порцинон. — Зачем?

Человек с раздражением посмотрел на него:

— Затем, что Гай Юлий Цезарь говорит так. Вот почему. Он останется и будет драться с теми волками, которых ты держишь для финального акта. Если он проиграет, это станет ценой, которую он заплатит за то, что плюет на нас. Если останется жив, значит боги на его стороне, и я не буду противиться их воле. Приведи своих волков, Порцинон.

XXV

Хозяин школы хотел было возразить, но, боясь рассердить своего влиятельного гостя, кивнул в знак согласия:

— Как пожелаешь.

Он повернулся к арене:

— Тавр! Убери кельта и охранников. Марк остается. Дай ему меч и…

— Нет, — прервал его Цезарь. — Он будет драться с кинжалом. Я хочу проверить, благоволят ли к нему боги. Пусть боги поработают, чтобы спасти этого ребенка.

— Да, господин. Пусть будет кинжал. Тавр, дай ему свой.

Старший тренер повиновался, прошептав Марку:

— Береги его. Он стоил мне целого состояния. Если с ним что-то случится, ты будешь отвечать.

— Если с кинжалом что-то случится, тогда, вероятно, что-то случится и со мной, господин, — ответил угрюмо Марк. — Может, посоветуешь, как драться с волками?

Тавр, как ни странно, улыбнулся и потрепал Марка по волосам:

— Да. Держись подальше от их челюстей.

Он повернулся и ушел с арены, закрыв за собой дверь клетки с гладиаторами. Через некоторое время он появился над воротами, ведущими в клетки с животными. К верхней перекладине каждых ворот была привязана веревка с блоком. Он остановился и посмотрел вниз, на Марка.

— Готов?

Марк оглядел арену. На песке были темные пятна там, где пролилась и впиталась в песок кровь. Кроме жаровен, на арене больше никого и ничего не было. Только он. Кровь почти перестала идти из левой руки и уже запеклась над раной. Но боль в руке возникала всякий раз, когда он ею двигал, и пользы от нее будет мало. Придется довольствоваться кинжалом. Марк набрал воздуха в легкие и поднял голову:

— Готов.

Тавр взялся за веревку над одними воротами и потянул за нее. Блок скрипнул под грузом, и низ ворот медленно поднялся над песком. Марк сразу увидел лапы и черную морду волка, готового выбежать из клетки. Ворота едва поднялись на высоту коленей, как волк поднырнул под них и выскочил на арену. Он припал к земле, его холодные глаза остановились на Марке.

До этого момента Марк думал только о том, что он все-таки победил Феракса, что у него болит рука и что, раз он выжил, у него есть надежда спасти мать. Мысль о предстоящей схватке с волками его не пугала. Если они были такие, каких он знал в горах на ферме, то эти жалкие существа боятся собственной тени.

Но волк, который сейчас смотрел на него, был совершенно другим. Он был намного крупнее, шерсть гуще и длиннее. Его специально не кормили и нарочно злили, как было видно по паленым пятнам на шкуре. Волк смотрел на Марка, оскалив пасть и обнажив клыки. Волк рычал. Марк понял, что пощады от него ждать нечего. В нужный момент волк прыгнет и вырвет ему горло. Эта мысль привела его в ужас. Ноги его задрожали.