Борьба за трон

– Я только что от него. Вебер явился только сегодня утром, и я немедленно отправилась во дворец, где видела короля и графа Шрусбери. Король прямо сказал мне, что твоя жизнь может быть сохранена только на этом условии.

– Я скорее умру, чем соглашусь на это! – вскричал сэр Джон.

– Я знала это и потому заранее отвергла это позорное условие. Тем не менее король приказал мне отправиться в Тауэр, а Вальтеру Кросби сопровождать меня.

– Вальтер Кросби здесь? – спросил сэр Джон.

– Да, я здесь, – сказал капитан, входя в комнату и с шумом захлопывая за собою тяжелую дверь.

– Каким образом вы оказались на службе у принца Оранского? – сурово спросил его узник.

– Потом я вам все объясню. А теперь только скажу, что я не купил свободы ценою раскрытия заговора.

– Капитан Кросби полагает, что ты мог бы согласиться на предложение короля, – вмешалась леди Мария.

– Ваша задача сводится, по-моему, к тому, чтобы выиграть время и дать вашим могущественным друзьям возможность вступиться за вас. Если вы сразу откажетесь от предложения, которое вам делает король, то их вмешательство станет невозможным. По-моему, вы таким путем могли бы как-нибудь выпутаться, и я советую вам поступить так.

– Я подумаю, – сказал сэр Джон. – Но не скрою от вас, что план этот мне в высшей степени несимпатичен.

– И мне тоже, – прибавила леди Мария.

– Но им нельзя пренебрегать, если можно спастись. Скажите, сэр Джон, что сделалось с капитаном Чарноком и отцом Джонсоном?

– Оба они в Ньюгетской тюрьме. Благодарю Бога за то, что мне удалось избавиться от такого позора. Я умер бы, если б мне пришлось попасть в тюрьму, куда сажают всяких мошенников. Здесь же, в этой комнате, которая хранит память о стольких благородных людях, я чувствую себя как дома. Если меня отправят отсюда на эшафот, я не буду раскаиваться.

Не успел он сказать этих слов, как появился майор Вентворт и, к общему изумлению, объявил, что в Тауэр прибыл король.

Вильгельм вошел в сопровождении графа Шрусбери. Майор тотчас закрыл дверь и во все продолжение разговора неподвижно стоял перед нею.

Сделав несколько шагов, Вильгельм молча остановился. Сэр Джон бросился к его ногам.

– Простите меня, государь! – вскричал он. Я знаю, что я совершил большое преступление. Но я знаю также ваше милосердие и надеюсь получить прощение.

– Встаньте, сэр, – строго сказал король. – Я не могу давать вам никаких обещаний. Я прибыл сюда для того, чтобы лично допросить вас и таким образом судить о вашей искренности. Вы можете отвечать или не отвечать – это дело ваше.

– Я буду правдиво отвечать на все вопросы, какие вашему величеству угодно будет мне задать.

– В таком случае скажите, действительно ли эти заговоры, о которых мне так много приходилось слышать в последнее время, серьезно угрожали моей жизни?

– Да, государь, – отвечал Фенвик, не обращая внимания на предостерегающие взоры Вальтера и леди Марии.

– Велико ли число моих подданных, которые стремятся отнять у меня жизнь?

– Многие считают себя оскорбленными, многие обижены по другим причинам, и все они опасны.

– Можете ли вы подтвердить это на суде? – спросил король.

– Прежде, чем отвечать на этот вопрос, я должен знать, что я выигрываю этим.

– Полное и откровенное признание будет вознаграждено прощением.

– Полное признание запутало бы в это дело слишком многих, и я не смею обещать его. Я должен подумать.

– Вы хотите сказать, что все якобиты принимали участие в заговоре?

– Конечно. Одни из них держались спокойно, другие действовали более активно. Первые безвредны, вторые опасны. Все якобиты разделяются на две партии – компаундеров и нонкомпаундеров.

– Я никогда не слышал этих названий, – заметил король. – Объясните мне, в чем их различие.

– Позволено ли мне будет говорить откровенно?

– Конечно.

– Да будет вашему величеству известно, в таком случае, что компаундеры, которые группируются около графа Миддльтона, считают нужным прежде, чем восстановить на престоле короля Иакова, заручиться гарантиями, что религия и свобода страны останутся неприкосновенными. Напротив, нонкомпаундеры, примыкающие к лорду Мельфорду, полагают, что призвание Иакова должно совершиться без всяких условий.

– Теперь я понимаю, – сказал король. – И обе эти партии действуют совместно?

– Обыкновенно нет, государь.

– К которой вы принадлежите сами?

– Я нонкомпаундер.

– Я так и думал. Но такому положению вещей должен быть положен конец. Обе партии идут против меня. Нужно уничтожить их обе. В королевстве не должно быть более якобитов.

– Это было бы благодеянием для государства, если б только это можно было осуществить, – сказал Вальтер. – Но боюсь, что это едва ли возможно.

– Возможно или нет, но это нужно сделать, – твердо сказал король. – Трудности меня не смущают. Через два года в Англии не будет ни одного якобита.

– Если ваше величество исполнит это, тогда я скажу, что вы творите чудеса, – заметил граф Шрусбери.

– Вы должны мне помочь в этом, сэр Джон, – сказал король. – Но вы должны работать со мною без задней мысли. Оставаясь якобитом, вы не выиграли ничего.

– Это правда, но я и не проиграл ничего.