Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Обращаясь к морализированию Норсбрука по известному поводу персидской переменчивости, Напьер указал на то, что «это не должно заставить нас осудить ее за непостоянство, поскольку нашу собственную политику можно было упрекнуть на том же основании». Он заканчивал призывом к действию: «Мы должны немедленно выступить против любого дальнейшего вторжения на персидскую территорию. Но если мы склоняемся к войне, то народ Персии, при поддержке британского контингента и британского оружия, поставок и офицерского состава, осуществит задачу сохранения страны».

Большинство членов совета вице-короля колебались в оценке взглядов Норсбрука. Э.К. Бейли сформулировал проблему самым простым способом: «Что касается Персии, вопрос, возникший в настоящее время, состоит в том, готовы ли мы поддержать или оставить ее».

Он признал, что высшие классы Персии были, «как отдельные лица, почти без исключения, коррумпированы, эгоистичны, испорчены и бесстыдно беспринципны до такой степени, что в это едва ли возможно поверить», но он чувствовал, что «даже они как класс должны несомненно увидеть, что их интересы связаны с нами». Он поддержал предложение послать английских офицеров в Персию и отмечал успешность подобных миссий в прошлом.

В заключение Бейли заявил: «И я, со своей стороны, в течение всей своей жизни имея возможности узнать российские чувства, не поверю ни в какую такую лояльность вообще ни со стороны Российского правительства, ни со стороны его должностных лиц или даже нации в целом».

Разногласие среди членов совета вице-короля позволяло правительству Индии представить ряд конкретных предложений и четкую политику кабинету в Лондоне. В индийском правительстве лорд Солсбери склонялся к более решительным действиям, но министерство иностранных дел под руководством лорда Дерби их не одобряло. В результате никаких мер принято не было.

Англия продолжала бомбардировать Россию меморандумами, нотами, запросами, вопросами… Но не достигла какого-либо эффекта, в то время как Персия была предоставлена сама себе, чтобы бороться с грозным северным соседом.

Персидское правительство пробовало отстаивать свои требования и на земли и племен текке. Во время своей европейской поездки летом 1873 г. шах заявил наместнику Кавказа, великому князю Михаилу Николаевичу, что действия против текке должны предприниматься совместно Россией и Персией. В начале 1874 г. мирза Хосейн-хан вернулся к этому вопросу в беседе с А.Ф. Бегером. Последний понял намерения Хосейн-хана: тот хотел усилить позиции Персии среди туркмен, а также «объявить русским свои претензии на племя текке, которое никогда не подчинялось Персии, но всегда представляло угрозу ее хорасанской границе».

Персия была не в таком положении, чтобы настаивать на этом. Если бы были сделаны громкие заявления, британская поддержка обязательно бы осуществилась. Первое время персидскому правительству казалось, что Англия намеревалась защищать их интересы. 17 ноября 1874 г. лорд Огастус Лофтус показал Вестманну, исполнявшему обязанности министра иностранных дел, депеши из Лондона и Калькутты с требованием объяснений действий Ломакина. Вестманн настаивал, что инцидент с воззванием Ломакина был результатом неверного перевода и что персидское правительство совершенно удовлетворено объяснением, полученным от России. Затем Вестманн заявил, что правительство ее величества совершенно напрасно запрашивает объяснения по поводу столь незначительного инцидента, который касался исключительно России и Персии. По мнению его превосходительства (В. Вестманна), не было принято вмешиваться в международные отношения между двумя независимыми государствами, и он не понимал, каким образом упомянутый инцидент мог повлиять на Великобританию.

Лофтус ответил, что в Азии Англия владела огромной империей и отстаивала интересы более двухсот миллионов человек. Разговор стал более напряженным, в то время как обычно мягкий и дружелюбный Лофтус продолжал: «Продвижение России в Центральной Азии в последние годы являлось объектом пристального интереса, хотя правительство Индии не видело в этом особой опасности». Что касается вмешательства в русско-персидские отношения, он напомнил об обмене нотами между Пальмерстоном и Нессельроде в 1835-м и 1838 годах, в которых обе страны заручились поддерживать целостность Персии. «Поэтому я не понимаю, – продолжал Лофтус, – удивления его превосходительства по поводу моего заявления».

Интерес, проявленный Англией к инциденту вокруг Ломакина, ободрил персидское правительство, надеявшееся на дополнительную поддержку, так как в начале декабря 1874 г. оно получило информацию о том, что Ломакин явился с шестьюстами людьми, намереваясь занять КараКале, деревню на реке Атрек.