Бордель: Призови мою боль (СИ)

Она вновь обращается к кастрюле и начинает перемешивать грибной крем-суп. По всему дому уже начал раздаваться приятный запах, заманивая несчастного, заскучавшего Стайлса. С Терезой сложно было начать разговор, когда она всё своё внимание посвящает готовке, и он не смел спорить или требовать чего-либо. Не все девушки готовят, поэтому он наслаждался этим её плюсом молча. И всё же мужчина не выдержал и вновь, в который раз, появился на пороге их просторной кухни.

— Я почти закончила, — сразу отозвалась Тереза, — Через сколько приедут твои родители? — она даже не могла позволить себе поглядеть на часы.

— Где-то… — он посмотрел на свои наручные, — Через полчаса, если не попадут в пробку.

— Тогда я быстро переоденусь, а ты пока погляди за едой. Обещаю, что через пять минут вернусь, и ничего тут не случится. — Её мягкие губы вновь быстро коснулись его вишнёвых, и она умчала в сторону спальни, откуда он только что вышел при параде.

Наряд она выбрала себе сразу заранее. Сначала немного колебалась между платьем и юбкой, а затем уверенно взяла свою белую длинную юбку по колено, сшитую из тяжёлого шёлка, и на белую майку. Ей казался выбор и элегантным, и современным. Как только она завершила свой наряд белыми лёгкими босоножками, то сразу быстро помчалась к туалетному столику. Дав такую редкую свободу своим длинным тёмным волосам, она их слегка поправила. Затем палец юркнул к помаде, она взяла совсем немного и следом размазала нежно-розовую краску по губам.

Теперь она даже не похожа на девушку, которая три часа торчала на кухне вместе с кастрюлями, сковородками да поварёшками.

Тереза вернулась обратно в кухню и нашла там Гарри, внимательно заглядывающего в каждую посуду. Такой любопытный.

— Скоро будем кушать, но сначала пойдём накроем на стол. Где хочешь поужинать: в доме или на улице? — прежде, чем взять тарелки с полки, Гарднер замерла и посмотрела на мужчину, будто бы ставила перед ним серьёзный выбор.

— Давай на улице.

Гарри взял глубокие тарелки, а Тереза — плоские, и затем они вышли на улицу, где было так свежо.

— Есть ли то, что я должна знать о твоём отце до его приезда? — тихо спросила темноволосая, начиная следом за Гарри раскладывать плоские тарелки под глубокие. Это был новых сервиз, потому что прошлый, который подарила его мама, мужчина разбил в порыве злости.

— Не знаю, он добрый, и я ему о тебе уже рассказывал. Так что не переживай, он хочет познакомиться с тобой и очень давно.

— Правда? — понуро хмыкнула Тереза, — И что же ты обо мне рассказал?

— Например, то, что ты работаешь в Gucci ассистентом у креативного директора, что ты отлично управляешься с Ханной, что мы живём вместе и что мы ждём ребёнка.

— Значит, он знает всё-всё? — она поравнялась с ним, когда Гарри уже направился обратно в дом за другими столовыми приборами.

— Что ты имеешь в виду под «всё-всё»? — непонимающе спросил, а затем галантно помог Терезе с бокалами, доставая их с верхней полки.

— Это просто «всё». — Нахмурилась сильнее и поплелась за ним следом.

— Тереза, — он поставил бокалы на краю стола, чтобы повернуться к ней и сказать, — У нас есть с тобой секреты. Например, то, как мы познакомились. И это будет наш секрет.

— Навсегда? — грустно спросила, — Это звучит, как «очень долго».

— Давай так. Это будет наш секрет до тех пор, пока ты не будешь готова его раскрыть. Я всё понимаю.

— Хорошо. Обещаю, что когда-нибудь мы вместе избавимся от этого скелета в шкафу, — вяло улыбнулась и уже хотела продолжить расставлять бокалы, как крепкие руки Гарри вернули её обратно.

— Так, Тереза, ты только что бодрая бегала по кухне и воевала с грибным супом, что успело случиться за эти пятнадцать минут? — ему совершенно не нравился тот настрой, который всё чаще проскальзывает в её словах, в поведении и даже в глазах.

— Ничего, в последнее время я всё чаще себя накручиваю.

— Не в этой ситуации, дорогая. Тебе надо собраться и перестать надумывать. — Он искренне пытался воззвать к её уму-разуму, но девушка всё ещё вдумчиво глядела ему прямо в глаза, — Дело в Камилле? Ты сама не своя после вашего разговора.

И это она ему так и не рассказала. Не хотелось сгущать тучи из-за ситуации, которая лишь напомнит о том, что они прошли когда-то. Но всё же Тереза не могла отвлечься совершенно. В любую свободную минуту, когда руки или голова не были чем-то заняты, она возвращалась мысленно к тому дню, когда в комнате номер девять она нашла Марту и Гарри в объятиях друг друга. До сих пор больно, до сих пор чувствуется привкус предательства, даже несмотря на то что Гарри не обращает внимание ни на одну девушку. Казалось, он и правда остепенился, хочет жить с Терезой, ожидает этого ребёнка с нетерпением.

— Она почти плакала, когда звонила мне… — не в силах выдержать этот разговор, Тереза отодвинула стул и села, подперев голову рукой, — Дело оказалось в Калебе. Камилла уверена, что он ей изменяет, поэтому… — с грустью она подняла глаза на Гарри и закончила, — Поэтому позвонила мне, желая узнать, как я поняла, что ты мне изменяешь.