Борден 2

Я не хотела смеяться, но ничего не могла с этим поделать и затряслась в его объятиях, прилагая все усилия, чтобы максимально заглушить звук. Отстранившись, я посмотрела на него и увидела веселье в его глазах, а еще нежность, к которой я постепенно начала привыкать. Словно по щелчку переключателя, я почувствовала себя лучше. То, как быстро он мог менять мое настроение, должно было выбивать меня из колеи, но я была благодарна ему за эту способность. Значит, он больше не пугал меня. Во всяком случае, не в этот момент. Мое сердце не волновало, что он сделал. Оно было слишком занято, получая максимум наслаждения с этим мужчиной. И, возможно, это ошибка, но мои чувства в эти дни не делились на правильные и неправильные.

Он склонил голову в мою сторону и поцеловал меня. Это был еще один мягкий, заставляющий таять сердце поцелуй, сделавший мое тело пьяным от желания. Его язык устремился вперед, томно переплетаясь с моим. Борден крал мое дыхание, высасывая его из меня и втягивая его в свои легкие, углубляя поцелуй с каждой секундой. А потом отстранился. Его грудь часто поднималась и опускалась, когда он посмотрел мне в глаза этим взглядом.

— Пойдем, — прошептал он, взяв меня за руку. — Пойдем в постель.

После событий сегодняшнего вечера мое тело, наконец, начинало расслабляться, пока он вел меня в спальню, держа мою руку в своей. Как только мы оказались в темной комнате, он отпустил руку и повернулся ко мне. Я различала только его огромный силуэт напротив, одним своим зловещим присутствием устанавливающий господство в комнате, пока его глаза наблюдали за мной.

— Подними руки вверх, — тихо потребовал Борден.

Я сделала, как мне было сказано, и он придвинулся ближе. Поцеловав меня в кончик носа, мужчина аккуратно снял с меня топ и позволил ему упасть к нашим ногам. Я почувствовала его пальцы, прослеживающие выпуклость моей груди, и, когда он добрался до середины, то запустил два пальца в мой лифчик и вытащил спрятанный там складной нож. В темноте я увидела его дьявольскую ухмылку, и он пробормотал:

— Это моя девочка, — после чего бросил нож на рядом стоящий туалетный столик.

Борден расстегнул мой лифчик, даря еще один быстрый поцелуй — на этот раз в уголок рта — после чего тоже кинул его вниз. Маркус не обхватил мою грудь, не коснулся сексуально. Он просто нагнулся и начал стягивать с меня джинсы. Я наблюдала за ним с легкой любопытной улыбкой.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Раздеваю свою женщину, — ответил он, приступая к моему нижнему белью. — А на что еще это похоже?

Его руки деликатно прошлись по моим ногам, спуская трусики до лодыжек. Я чувствовала его горячее дыхание на внутренней стороне моих бедер, и на мгновение он задержался взглядом на моей киске. Я ждала, что он что-нибудь сделает: например, похоронит между моих ног свое лицо с этим горячим влажным ртом, схватит меня за бедра, или… хоть что-нибудь! Вместо этого он отстранился и выпрямился, оставив меня полностью обнаженной и… немного разочарованной.

Затем мужчина начал снимать свою одежду, и вид его голого торса, всех этих татуировок на загорелой коже никогда мне не надоест. Его пресс напрягся, когда он бросил свитер в корзину в ванной комнате, и даже в темноте я смогла разглядеть дорожку волос, спускающуюся вниз, в его джинсы. Вот сейчас бы приказать ему сделать мне что-нибудь: например, нагнуться или встать на колени. Впрочем, он ничего не делал. Начав расстегивать джинсы, Борден поймал мой недоуменный взгляд и улыбнулся.

— Я делаю это не для секса, куколка, — сказал он. — Твоя тугая маленькая киска нуждается в отдыхе как минимум на ближайшие десять часов.

— Это не тебе решать, — тьфу, прозвучало так, будто я действительно дуюсь.

— Когда я безответственно долбился в тебя в душе, ты морщилась, потому что чувствовала боль.

— Мне нравится боль.

Он хмыкнул.

— Несмотря на то, что это чертовски возбуждает, я раздел нас все-таки не для секса.

— Тогда зачем ты это сделал?

— Просто мне нравится ощущение, когда моя кожа прижимается к твоей.

Мое сердце пропустило удар. Я изучала его в наступившей тишине. Он издевался? Я ожидала чего-то еще, но ничего не последовало. Маркус был совершенно серьезен, и, к сожалению, одно это заставило меня еще больше хотеть быть растерзанной им.

В комнате специально было прохладно — так, как он любил. Он довел меня до кровати, и я свернулась калачиком под одеялом, прижавшись спиной к его груди. Его тепло проникло в меня до костей, и я расслабилась на самом удобном матрасе, известном человечеству, прижавшись к теплой стене в виде этого мужчины.

Это ощущалось таким правильным.

Он обнимал меня, наши пальцы переплелись. Какое-то время существовало только это: тишина, тепло, тихое дыхание. Это казалось почти преступным: быть в одной постели с обнаженным Борденом и не домогаться его, но близость без его сильных прикосновений мне тоже нравилась.

— Мне действительно не понравился тот байкер, — наконец, пробормотала я. — Не уверена, что ты должен доверять ему.