Борден (ЛП)

В основном, он не хотел объяснять, потому что никогда не придавал значения своим прошлым «связям». В конце концов, что сделано, то сделано. Но он понимал, что женщины были другими. Возможно, для них было не так легко похоронить воспоминания о сексуальных контактах, как мужчинам. Будучи слишком сентиментальными существами, они не хотят знать, что будут забыты. Они хотят быть частью души мужчины, как звезды, у которых есть свое место на небе.

Кейт не настаивала на ответах, и спустя несколько минут, легко сжав ее, он попросил:

— Расскажи мне о себе.

Маркус почувствовал ее улыбку на своей груди.

— Что ты хочешь узнать?

— Какое у тебя хобби? Что ты изучаешь? Какая она, твоя жизнь?

— Я настолько вычурно-утонченная особа, что ты закатишь глаза.

— Сомневаюсь, что в твоем теле есть хотя бы одна пафосная косточка, детка.

Кейт засмеялась.

— Ну, люди так думают, когда я без умолку болтаю об искусстве. Видишь ли, думаю, дело в том, что я вижу красоту во всем и стараюсь воссоздать это.

— Ты рисуешь?

— Немного. В основном я делаю эскизы. В дурацком блокноте, который ношу с собой. Это не так уж и важно.

Маркус нахмурился от того, что она пыталась уйти от этой темы.

— Мне интересно узнать, почему ты критикуешь свою работу.

Кейт постучала пальцами по его груди и вздохнула.

— Я воспитана вдалеке от творчества. Мой отец называет это пустой тратой времени. Он рассердился, когда я сказала, что после окончания школы хочу заниматься искусством.

— Звучит так, будто он придурок.

Кейт вновь засмеялась.

— Он немного деспотичен, но желает мне добра, я знаю это. Он судья и страшен, как ад, для большинства людей. Так или иначе, сейчас я в растерянности. Я не знаю, что делаю. Я посещаю курс лекций по биологическим наукам, но ничего из этого не заставляет мое сердце биться быстрее.

— Если это не будет твоей страстью, тогда твое сердце никогда на это не откликнется.

— Да, — уныло прошептала Кейт. — Ты прав. Жизнь — сложная штука. Я имею в виду, что понимаю: я имею больше, чем большинство других людей, но тяжело сделать человека счастливым и не потерять себя в процессе. В любом случае, я не собираюсь менять твое мировоззрение на какое-то другое.

— Ты имеешь ввиду, на вычурно-утонченное?

— Да, — усмехнулась она. — Именно так.

— Мне это нравится.

Это заставило ее еще ближе придвинуться к нему, и Маркус представил, что мог бы слушать ее все время, хотя даже мечтать об этом было глупо.

— Расскажи мне немного о себе, — сказала она. — Я хочу знать. Всегда хотела знать.

Приподняв несколько ее длинных шелковистых прядей и пропустив их между пальцами, Маркус обдумывал, что ей рассказать. Мог ли он рассказать ей хоть что-то хорошее?

— На самом деле, нечего рассказывать, — тихо ответил он. — Я просто обычный парень с «другой стороны дороги».

Ей не нужно было знать о его жестоком отце или безалаберной матери. Или о том, что в пятнадцать лет его выгнали из дома с одним рюкзаком и пачкой M&M’s. Или о том, как нищета заставила его стать уличным преступником, чтобы добыть немного денег на еду. Теперь его жизнь была трудна, но он не собирался озвучивать это девушке, которая, вероятно, никогда этого не поймет, и, он надеялся, не должна будет.

Кейт не настаивала на другом ответе, и он был благодарен ей. Она, казалось, уважала границы, но, блядь, Маркус хотел, чтобы вместо этого она разрушала их. Она сменила тему, и он слушал ее сладкий голос, поддерживая разговор, чтобы просто слушать ее. Они говорили, казалось часами, а затем ее голос затих, и Кейт уснула в его объятиях.

Глава 3

Маркус

Его разбудил толчок в плечо. Маркус медленно открыл глаза и в темноте уставился на Кейт. Уже полностью одетая она стояла у края дивана и держала в руке свою сумочку.

— Прости, что разбудила тебя, но у меня нет возможности вернуться домой, — сказала она. — Я надеялась, что ты подбросишь меня.

Маркус резко вздохнул и огляделся в поисках часов.

— Который час?

— Почти пять.

Черт побери, еще слишком рано.

— Я подвезу тебя чуть позже, детка. Как насчет того, чтобы еще немного полежать со мной, а потом мы где-нибудь позавтракаем?

Ее руки нервно теребили ремешок сумочки.

— Я бы очень хотела позавтракать с тобой и все такое, но… я не могу остаться. В семь отец будет ждать меня на нашем традиционном воскресном завтраке, и если он увидит, что меня нет… — она замолчала и вздохнула.

— Что же случилось со вчерашним «меня ничего не волнует»? — весело спросил он.

Кейт не улыбнулась в ответ. Вместо этого она занервничала еще больше.

— Тогда я просто могу поехать на автобусе или еще на чем-нибудь. Не хочу заставлять тебя вставать, это не честно с моей стороны, и сейчас так рано…

— Блядь, нет, — перебил он, садясь и потирая уставшие глаза. — Я просто шучу. Такая девушка, как ты, не может ездить на общественном транспорте в этой части города. Я только возьму ключи и поедем.

Ее плечи облегченно опустились.

— Спасибо, Маркус. Я ценю это.

На мгновение Маркус задержал на ней взгляд, любуясь ее все еще туманными от секса глазами, и почувствовал, что улыбается.

— Ты думала, что я какой-то придурок? Что выгоню тебя или что-то подобное?