Борден

— Ты счастлива жить в нищете? Почему-то мне кажется это маловероятным, и, в любом случае, вопрос решен. Ты занимаешь эту должность или становишься безработной, чего, я знаю, ты совершенно не хочешь. Это означало бы вернуться в домишко своей бабушки, показав себя маленькой и слабой после того, как она поверила, что ты сама хозяйка своей жизни. Было бы обидно, не так ли?

Мое сердце практически остановилось.

— Ты прошерстил всю мою жизнь?

— Каждый миллиметр.

— Зачем?

— Потому что могу.

Я застыла, пытаясь понять этого мужчину.

— Почему я?

— Ты уже знаешь, почему.

Ты другая. Так он сказал.

Несколько мгновений мы сверлили друг друга глазами, никто не хотел отводить взгляд первым. То, что зародилось как гнев, сейчас испарилось, и я с любопытством изучала его нереально красивое лицо, желая понять, что за идеи поселились в его сумасшедшей голове и оправдывают ли они то, что он делает со мной.

— Вы заблуждаетесь, — сказала я, покачав головой. — Что бы вы ни говорили, я не буду работать на вас, мистер Борден.

— Да брось ты, — шепнул он мне, и уголки его рта приподнялись. — Уверен, это будет весело.

Я почувствовала волну горячего трепета, ударившую меня в живот, мой клитор запульсировал. Черт, я пропала. Я не могу работать рядом с ним. Это чистое безумие, и очень опасно для возбужденной Эммы, которая снова вырвалась из той клетки, в которую я загнала ее.

— Вы сказали, что не хотите меня видеть даже близко со своими заведениями, — напомнила я ему.

Он наклонился вперед, облизал нижнюю губу и уставился на мой рот.

— Это было до того, как я попробовал на вкус твой язык.

Мои яичники словно взорвались.

Дыши, дыши, дыши.

Веселье мелькнуло в его глазах, когда он взглянул на меня. Затем он поднялся на ноги, и мое тело напряглось. Он уезжает? Возьмет ли он меня с собой? Могла ли я сказать «нет» этому опасному мужчине?

— Куда вы собираетесь? — спросила я, мой голос прозвучал по-идиотски жалко.

Он усмехнулся.

— Как бы мне ни было хорошо в твоей компании, есть еще и дела, требующие моего участия. Наслаждайся едой, уличная кошка. Я добавил еще одну порцию гребешков специально для тебя.

Я прерывисто вздохнула, ненавидя чувство разочарования, возникшее оттого, что он уезжает и оставляет меня здесь, заботливый мудак.

Он действительно насильно нанял тебя, Эмма!

В этот момент мне стало стыдно за то удовлетворение, появившееся от мысли, что я настолько ему понравилась, чтобы взять меня на работу.

Какого хрена со мной случилось? Как я могу испытывать две совершенно противоположные эмоции в одно и то же проклятое время?

Я ожидала, что он просто уйдет, и отчаянно этого хотела, чтобы успокоиться и разобраться в своих мыслях. Но он просто стоял в течение нескольких секунд. Я смогла взглянуть на него, дрожа от смущения. И еще я ощутила трепет, природу которого определить не могла. Его глаза были сосредоточены на мне. Он засунул руку в карман и что-то достал. Я была слишком занята, разглядывая его, чтобы понять, что это было, пока холодный предмет не коснулся моей груди. Я вздрогнула от все еще знакомого ощущения моего складного ножа.

Я не шевелилась, когда он нежно провел им между моих грудей, при этом я зажала кончик своего языка между зубами, и он опустил нож мне в лифчик. Затем он наклонился, и я ощутила кончик его большого пальца на моих губах. Борден слегка погладил их — очень нежно — и мое дыхание сбилось, а сердце ускорило ритм. Без особых усилий он превратил меня в абсолютно растекшуюся лужу. Такое воздействие он оказывал на всех женщин, включая меня. Жестокая задница. Я снова утонула в его глазах, в которых сейчас было больше человечности, чем когда-либо раньше.

— Красный цвет тебе не идет, — сузив глаза, тихо сказал он. — Никогда больше не пользуйся красной помадой.

Затем его рука опустилась, и напряжение спало, когда он развернулся и вышел. Я наблюдала за ним, мое тело пульсировало от возбуждения, которого я раньше не испытывала. Голова высоко поднята, спина прямая, ноги движутся плавно — он шел так уверенно, будто был хозяином мира, он шел и…

Ох, дерьмо, кажется, он это сделал, да?

***

В ванной я разделась и уставилась в небольшое зеркало над раковиной. Яростно стирая красную помаду с губ, я пыталась убедить себя, что таким образом избавляюсь от его прикосновений. Только мое тело не соглашалось со мной.

Не смей ничего чувствовать к этому мужчине. Это сумасшествие. Это неправильно. Посмотри, что он сделал с Джоэлом.

Но он сказал, что должен поддерживать свою чертову репутацию. И что именно это значит? Это было просто шоу?

Плюс, он сказал, что Джоэл по полной облажался. Может, это была скрытая помощь? Я просто ищу повод для его оправдания.