Борджиа. Первая итальянская мафия

Опасность создавало и то, что в случае смерти неаполитанского короля Федерико II не оставалось законнорожденных претендентов на престол. Таким образом герцог Бишелье, хоть и незаконнорожденный, но все же прямой потомок Альфонсо II Арагонского, мог взойти на трон Неаполя. Это совсем не устраивало французского короля Людовика XII, который уже захватил Милан и сам метил на Неаполь. А его верным полководцем, союзником и родственником по жене был Чезаре Борджиа. Участь герцога Бишелье была решена.

Наступил вечер 15 июля 1500 года. В этот день Альфонсо Арагонский был приглашен в Ватикан на ужин к своему свекру с Лукрецией, Жофре и Санчей. Ужин был великолепен, Папа был любезен как никогда и высказывал надежду на появление у него еще одного внука. После ужина Альфонсо покинул Ватикан, направляясь домой с сопровождающим его слугой и дворянином Томмазо Албанезе. Лукреция с Жофре и Санчей задержались у понтифика, обещая приехать позже. Альфонсо прошел через лоджию Благословения, где расположились многочисленные паломники, которые ночевали под открытым небом. Они собрались группами – одни просто беседовали между собой, другие вместе ужинали, третьи уже спали. В этом не было ничего удивительного – в юбилейный год в Риме всегда были толпы людей, которые не могли найти места в гостиницах или монастырях. Им приходилось спать на улице под портиками церквей.

Вдруг небольшая группа мужчин, которые делали вид, что отдыхают под лоджией, неожиданно вскочили на ноги, обнажили шпаги и напали на Бишелье и его спутников. Альфонсо мужественно защищался, показывая свое мастерство в использовании шпаги и хорошую неаполитанскую школу. Но под конец он пал, израненный. Убийцы хотели забросить его тело на коня и утопить в Тибре, как случилось с герцогом Гандии за два года до этого. Но им помешал Томмазо Албанезе, который бился не менее отчаянно, чем Альфонсо. Слуга тем временем громко звал на помощь и пытался тащить хозяина в сторону Ватикана. Наконец, двери дворца отворились и из них выскочила гвардия, которая обратила в бегство нападавших.

Солдаты внесли окровавленного герцога Бишелье в покои папы, где все еще находились Лукреция и Санча. Там Альфонсо на мгновение пришел в себя и что-то пробормотал, возможно имя нападавших. Но Лукреция ничего не разобрала, а ее муж после этого снова потерял сознание. Его разместили прямо в Ватикане в зале Сивилл, расписанном фресками Пинтуриккио, так как перевозить герцога домой было опасно из-за его ран. Лукреция и Санча сами ухаживали за раненым, никого к нему не подпуская, кроме проверенных врачей. Они спали рядом с ним по очереди, сами готовили ему пищу, чтобы его не отравили, перевязывали раны, чтобы никакая кантарелла не попала в его кровь.

По Риму опять ходили слухи о том, кто был зачинщиком этого нападения. Имя прямо не называли, но все были уверены в том, что это дело рук Чезаре. Тем более что когда он навестил раненого зятя под присмотром его жены и сестры то, говорят, пробормотал сквозь зубы: «То, что не удалось сделать за обедом, удастся за ужином». Но только кто это мог слышать, если, по словам сплетников, Чезаре Борджиа прошептал эту фразу на ухо самому Альфонсо Бишелье. Только он и мог слышать, тем не менее сам Альфонсо об этом никак не упомянул. По другой версии, он произнес эти слова громко, так, чтобы слышал не только герцог Бишелье, но и присутствующие в комнате Папа и посол Венеции Паоло Капелло. Но тогда это означает, что Чезаре открыто признался в преступлении, что, с его стороны, было бы непредусмотрительно. В общем, опять всего лишь слухи.

Конечно, никакой убийца так никогда и не был найден и не наказан, хотя все и указывало на причастность Чезаре Борджиа. Но не пойман – не вор. Тем более что в таком тяжком преступлении, как нападение с целью убийства, нельзя обвинять без веских доказательств. Историк и летописец Санудо писал: «Неизвестно, кто совершил убийство, но, говорят, это была та же рука, которая убила герцога Гандии». С какой целью? Во-первых, избавиться от претендента на трон Неаполя. А во-вторых, избавить сестру от неугодного семье Борджиа мужа и подобрать ей более подходящего супруга. Мнение самой Лукреции при этом снова никого не интересовало.

Папа Александр VI был огорчен и встревожен случившимся, но при этом яростно защищал репутацию своего сына Чезаре. Возможно, он действительно ничего не знал и был искренне огорчен состоянием зятя. А может быть, знал, но притворялся, что не знал. Похоже, герцог Бишелье уже не интересовал понтифика. Если верить словам посла Венеции, то его разговор с Александром VI коснулся темы нападения, и тот раздраженно сказал, что если его сын и совершил это убийство, то Альфонсо Арагонский вполне его заслужил.