Борель. Золото [сборник]

— Брось, сон разобьешь, — осердился тот. — Куда тебе, заплотине неотесанной, соваться.

— А почему Вандаловская не побрезговала Гурьяном? — Костя громко распахнул форточки. — У него тоже образование от кайлы.

— Сравнил горчицу с оладьей.

— Думаешь, я не догоню по учебе?

Супостат ответил храпом.

Над бараком с шумом, похожим на порыв ветра, пролетели какие-то большие птицы.

— Заблудящие, — сказал Костя, усаживаясь на подоконник.

Он включил свет и взял книгу. Сжимая зубы и напрягая зрение, перечитывал по нескольку раз трудные места. Но строчки упорно сливались.

9

Утром Костю вызвали в контору. Посвежевший Гурьян усадил его рядом и, кося одним глазом на окруженную молодежью Татьяну Александровну, сказал:

— Тебе, Мочалов, даю важное поручение. Бутов отрекомендовал тебя, как лучшего ударника и нашего парня, а Катя Самохватова поддержала. — Костя скрипел стулом, робко ронял недоумевающие взгляды. — А дело вот какое, — продолжал директор. — Нам нужно прекратить безобразие забегаловцев. Там воруют золото не на божескую милость. Три хозяйственные бригады по договору должны сдавать золото из новых шурфов по сто грамм каждая, а они сдают в день всего по пятьдесят. Значит, держать нам такие бригады невыгодно. Но ты помозгуй, что дальше. Эти же самые бригады в день добывают не по пятьдесят, а по пятьсот грамм. Мы проверили по документам золотоскупочного магазина. Значит, нам они сдают только десятую часть, а остальное загоняют в магазины или Сохатому и Пирогу.

— Это я знаю. Алданец давно такие штуки проделывал.

— Ну вот… Мы вольем комсомольцев в эти бригады и попробуем ударить хищников по рукам.

— А как же учеба? — нахмурился Костя.

— Учиться мы вас с Катей отправим зимой.

Гурьян улыбнулся глазами, обожженное солнцем лицо директора блестело…

— Собирайте сбрую и айда, — закончил он.

Около конторы толкались, бряцая инструментами, комсомольцы. Костю они встретили криком, далеко улетавшим в зубчатые сопки:

— С нами, Мочалов! Вот добро!

Дорога подсыхала, но еще влажно уминалась. Около новых построек, где закладывалась обогатительная фабрика, молодежь подравнялась и кто-то задорно выкрикнул:

— Песенники, на средину!

К шурфам подошли шумно. В свежую канаву ворчливо летела со сплоток замутневшая вода. Откатчики торопливо бросали лопатками на площадки грузовиков рыхлый торф. Шурф промывался от мусора. В километре отсюда буровые бригады устанавливали новые станки.

Комсомольцев встретили сотни глаз. Забегаловцы не преминули выразить досаду:

— Тю, будущие портфельщики!

— Вот еще, не хватало духов!

Из других бригад лукаво посмеивались:

— Хорошо, хорошо!.. Так и надо, не хапали бы, сволочи.

— И правду… Кто-то крадет, а слава на всех…

У сплоток хлопнула тяжелая ставня. Вода с шипением унеслась по шурфу, очистив желто-серое дно. Надсмотрщики первыми сбежали вниз. За ними с крепким матом хлынули забегаловцы.

С последней ступеньки Костя спрыгнул вслед за Супостатом. Сзади его в давке оседлал Цыганок.

— Шваркай отсюда, лягаш! — прохрипел он в ухо.

Костя тряхнул плечами, и Цыганок шлепнулся на мокрую землю. Забегаловцы, как голодные гуси за зерном, бросились обгонять надсмотрщиков. Они знали, что после промывки шурфов наверху попадаются самородки. Бригады заняли свои участки, но забегаловцы все еще рыскали по отведенной канаве, не хотели упустить «фарта».

— Поглядывай в оба, — указал Ларька глазами на суетившегося Цыганка.

— Смекаю… Ты сам не сплошай.

Мелкую породу поднимали кверху лебедками. Комсомольцы дружно закайлили, зашкрабали звонкими лопатами. Это спутало карты озлобленных забегаловцев. Цыганок ловко увертывался. Костя и Супостат следили за каждым его движением. Но вот среди речников перед глазами ребят сверкнула миндалина величиной с орех. Рома украдчиво взглянул на соседей и нарочно споткнулся, падая на самородок. Супостат открыл рот, который Костя захлопнул широкой ладонью. В это время Цыганок щелкнул языком и проглотил находку.

— Вот гад! Молчи, я его проучу, — шепнул Костя.

— Это алданцев прием, а того научили в китайской артели, — объяснил Супостат.

На другом конце длинного шурфа шумели надсмотрщики и милиционеры. Это свидетельствовало о том, что день выдался золотоносный, попал шурф с богатым самородным золотом. Милиционеры уже не один раз выводили наверх уличенных в хищении. Но к обеду, когда бригады покинули шурф, случилось беспримерное, о чем долго говорили в Забегаловке.

Пожилой оборванец, с сизым носом пропойцы и с выкаченными глазами, вырвался у милиционеров и пустился бежать к поселку.

— Держи! Самородку повел! — закричали сзади.

Молодежь бросилась за хищником. По долине гулко неслись голоса и топот. Шоферы останавливали автокары, бежали наперерез. Оборванец петлял по равнине, как окруженная лисица, и уходил к поселку. Напрягая все силы, Костя опередил ребят. Оборванец прыгал недалеко от него, сверкая плешивым затылком. В глазах парня темнело, распирало грудь. Вот-вот упадет.