Боргильдова битва

Молчат боги и богини, нетерпеливо переминается с ноги на ногу неудержимый Локи.

— Шесть царств дали воинов. Даже Ётунхейм, даже Муспелль. Осталось последнее. Нифльхель.

— Моя дочь отказала? — не удержался бог огня. — Быть может, мне следовало отправиться к ней самому?

— Едва ли это помогло б, — сухо отрезал Один. — Хель не отказала наотрез, но выставила одно условие. Только одно — и она готова послать своё воинство.

— Какое же? — вновь выпалил Локи, несмотря на неодобрительные взгляды асов.

Один усмехнулся.

— Чего может желать правительница огромной и обширной страны, силами равная любому из нас, но обречённая на вечное одиночество?

На лице бога огня мелькнул ужас. Он понял первым.

— Хель желает обрести супруга из числа асов. Ни на что иное она не согласна, — каждое слово Отца Дружин падало, словно камень. — Я выторговал, что мы сами изберём того, кто отправится в Нифльхель. Но этот избранный может сделать сей шаг только добровольно. Я никого не могу обречь на столь ужасную участь своим лишь словом.

— Как же ты хочешь это сделать, Ас Вранов и старший брат мой? — Локи с трудом удерживался на месте. — Большинство асов имеет супруг и детей. Заключённый под сенью Иггдразиля брак не может быть расторгнут, ты это знаешь, великий Один!

— Локи прав, — подтвердила строгая Вар, богиня справедливости.

— Ты зря не взял меня в Нифльхель, — покачал головой бог огня. — Едва ли я был хорошим отцом для Хель, но всё-таки я им был.

— Именно что был, — сурово сказала Фригг. — Нет, Локи. Великий Один был прав, отправившись туда в одиночестве. Не по твоему слову, сын Лаувейи, Хель живёт там, где живёт.

— Владыка! — стройный юноша с огненно-рыжими кудрями, гордо приосанившись, вдруг выступил вперёд. У жены Локи, Сигюн, вырвался сдавленный стон.

— Владыка Один, — опускаясь на одно колено, повторил Нарви, сын бога огня и Сигюн. — Если на то будет твоя воля, я готов.

— Что ты говоришь, ведь Хель твоя единокровная сестра! — завопил Локи.

— Ньорд зачал Фрейю и Фрейра с собственной сестрой,[8] — возразил юный ас. — С родной сестрой, даже не единокровной. Я не вижу, что это помешало им всем жить в Асгарде и пребывать в большом почёте среди людей, поклоняющихся им. К тому же эта участь куда лучше той, что предсказала мне вёльва.

Нарви бестрепетно смотрел прямо в глаза Одина, и тот, вдруг смутившись, отвёл взгляд. Да, когда Локи совершит то, что должен совершить, месть асов будет поистине страшна. Валли, родной брат Нарви, будет превращён в волка, словно в насмешку над Ферниром, великим волком и тоже сыном Локи. Валли разорвёт Нарви на куски, и внутренностями несчастного сына Сигюн будет связан бог огня, перед тем, как Скади повесит над его лицом ядовитую змею.

— Позволь отправиться мне, Отец Богов, — настаивал Нарви. — Если этим я смогу искупить хотя бы малую часть вины моего рода перед асами, то пребуду счастлив до скончания времён.

Старый Хрофт обвёл тяжёлым взглядом тинг. Асы и асиньи избегали смотреть друг на друга. Фрейя плакала, роняя золотые слёзы, Сиф, закусив губу, подошла к Сигюн и осторожно, словно боясь обидеть, обняла несчастную.

Лик Локи был поистине страшен. Кулаки сжаты, и меж стиснутыми пальцами вырывались языки пламени.

Хеймдалль, Мудрый Ас, первым шагнул к нему.

— Мы с тобой ведь должны убить друг друга в день Рагнаради, — просто и безыскусно сказал страж Бифрёста. — Но выслушай меня, Локи, сын Лаувейи! Тот, кого так преданно любит чистая сердцем Сигюн, чей сын готов на вечное заточение в Нифльхеле, лишь бы помочь Асгарду, не может свершить то, что напророчила тебе вёльва.

— Пророчество её нерушимо, — тихо и с отчаянием ответил бог огня. — Я не знаю, о Хеймдалль, сын девяти матерей, что заставит меня сделать то, что я должен сделать. Но я не ищу снисхождения. И не стану прикрываться спиной собственного сына. Один, великий Один! Позволь мне отправиться к Хель. Быть может, я смогу уговорить её.

— Нет, отец, — сурово сказал Нарви. — Не стоит рисковать её гневом. Она предложила нам очень выгодную сделку. Я же постараюсь смягчить её нрав — быть может, даже смогу уговорить её отпускать меня на время сюда, в Асгард.

Долго уговаривали асы молодого Нарви подумать. Тор брякнул было, что можно кинуть жребий среди неженатых асов, но наткнулся на яростный взгляд Сиф и её поджатые губы — и поспешно отказался от собственных слов.

Оно и понятно, сын Сиф и пасынок Тора, Улль, как раз мог и вытащить роковую руну.

…Тинг приговорил. Опоздавший брат Нарви, Валли, краснел и бледнел, еле сдерживая слёзы, Сигюн, их мать, словно оцепенела, Локи потерянно бродил среди асов, никого не замечая и не узнавая.

…Нарви снарядили в путь. Асы один за другим подходили к нему, благодаря за смелость; каждый норовил вручить драгоценный подарок. Тор вручил ему собственный старый меч, которым владел, пока не получил Мьёлльнир; Бальдр отдал свою флейту, что способна возвеселить душу даже в самом мрачном подземелье; Фрейя сама надела ему на палец солнечное кольцо, где навек остался живой луч дневного светила.