Борис Ельцин: от рассвета до заката

15 июня 94-го года у моей старшей дочери состоялась свадьба в ресторане "Прага". Мы сняли зал на последнем этаже и пригласили человек восемьдесят гостей. Но президент, уезжая в Амурскую область, попросил свадьбу без него не праздновать -– он знал мою Галину и пожелал быть посаженым отцом. Отменять торжество в "Праге" не захотели молодые, и я принял "соломоново решение" -– сначала справить настоящую свадьбу, а потом, после возвращения президента из Благовещенска, повторить ритуал специально для него.

Свадьба э 2 состоялась в особняке под названием АБЦ на улице Варги. Круг приглашенных определял лично Борис Николаевич. Точнее, я предложил список, а президент его уточнил. У меня было правило: если я на какое-то мероприятие приглашал Ельцина, то обязательно звал и Черномырдина. Никогда их не разделял. Даже после злополучного инцидента на Совете безопасности.

Невеста и во второй раз пришла в белой фате. Теперь со стороны молодоженов присутствовали только свидетели и родители жениха. Остальные гости были либо видными политическими деятелями, либо просто известными людьми. Виктор Степанович пришел с женой и подарил добротный столовый сервиз. От президента молодые получили в подарок телевизор.

Андрей Козырев опоздал, а ему по рангу полагалось сидеть за столом после Владимира Шумейко. Козырев не растерялся и нашел свободное местечко рядом с внуками президента. Он даже дипломатично отшутился:

–– Ничего, я здесь с молодежью посижу.

Президента молодожены встретили в холле, и мой зять Павел попросил Бориса Николаевича стать посаженым отцом. А тамадой Ельцин назначил Шумейко.

Настроение, несмотря на повторение торжества для некоторых гостей, было великолепным. Слева от Бориса Николаевича сидела невеста, справа -– моя жена Ирина. Я занял место в торце стола, по соседству с Наиной Иосифовной, и с улыбкой смотрел на шефа -– он в обществе милых дам шутил, поглаживал им ручки и чмокал в щечки.

В холле особняка играли музыканты из кремлевского оркестра Павла Овсянникова. Устроили танцы. Галина вальсировала с президентом, и стройный седой Борис Николаевич оказался эффектным партнером.

Гена Хазанов решил расшевелить вечно замкнутую и скованную Валентину Федоровну -– жену Черномырдина. И успешно выполнил задачу. Он не только с ней танцевал, но и заставил от души хохотать. Улыбка превратила непроницаемое лицо Валентины Федоровны в добродушное и простое.

К вечеру гости стали потихоньку расходиться. Самые стойкие перекочевали в уютный бар, где пели песни. Словом, сыграли ребятам хорошую свадьбу, которую они будут помнить всю жизнь.

Наина Иосифовна попросила у меня посмотреть видеозапись торжества. Я отдал кассету, и с тех пор ее никто из моих друзей и родственников не видел.

Но на другую свадьбу Коржаковых Виктор Степанович из-за нелепого стечения обстоятельств не попал. Мы с женой отмечали двадцатипятилетие совместной жизни. "Серебряный" юбилей праздновали в Доме приемов "Газпрома", пригласили человек сто. Шеф в этот период тяжело болел, и я ему честно сказал:

–– Борис Николаевич, вы меня извините за откровенность, но вам приходить на "серебряную" свадьбу не стоит. Без вас будет немножко грустно, но врачи сейчас категорически запрещают любые эмоции и нагрузки. Я пригласил Наину Иосифовну и ваших ребят. Они потом все расскажут.

Он уныло кивнул головой в знак согласия и, как ребенок, расстроился, что его не берут в то самое место, куда особенно сильно хочется пойти.

Раз Ельцина не будет, рассуждал я, значит, можно нарушить "закон парности" и не звать Черномырдина.

На свадьбу я пригласил начальника президентского протокола Владимира Шевченко -– он не только приятный человек, но и всегда знает, кого и как рассадить за многочисленными столами. Родственники, по подсказке Шевченко, обосновались в центре, а остальные гости расселись по политическим интересам.

Пришли все приглашенные, в том числе Юрий Лужков, Владимир Ресин, Рэм Вяхирев, Виктор Ерин, Анатолий Куликов, а также мои друзья -– Хазановы, Винокуры, Лещенко, Караченцовы и многие другие. Только пограничник Андрей Николаев отсутствовал -– уехал в срочную командировку.

Неожиданно, часа за полтора до начала торжества раздается телефонный звонок -– президент, несмотря на запрет врачей, собирается к нам. Увы, но звонить Черномырдину и приглашать его было уже неприлично поздно. Еще накануне я радовался, что на мероприятии без президента и премьера обстановка будет непринужденная -– почти все гости равны по служебному положению, что, несомненно, создаст свободную дружескую атмосферу. А если бы я пригласил Черномырдина, зная, что Ельцин не придет, то таким поступком расстроил бы Бориса Николаевича -– он ревнивый и мог подумать, что я уже "переключился" на Виктора Степановича.

Президент прибыл и выглядел золушкой на пышном балу. Все были разодеты в смокинги теплых тонов, модные костюмы, а шефу надели скромную поношенную рубашку и такой же блеклый костюм. Мысль о том, как сильно изменился наш президент, посетила, похоже, всех гостей.