Борис Парамонов на радио "Свобода"- 2006

Кроме трех известных романов, Гончаров оставил после себя очень интересную книгу «Фрегат "Паллада"» — описание кругосветного путешествия на корабле. Это опыт непосредственного общения русского с миром. Запад, Европа представлены в книге Англией. Англия произвела впечатление скорее положительное:

Пешеходы не толкаются, в народе не видать ни ссор, ни драк, ни пьяных на улице, между тем почти каждый англичанин напивается за обедом. Все спешат, бегут: беззаботных и ленивых фигур, кроме моей, нет. <…> Всё породисто здесь: овцы, лошади, быки, собаки, как мужчины и женщины. Всё крупно, красиво, бодро; в животных стремление к исполнению своего назначения простерто, кажется, до разумного сознания, а в людях, напротив, низведено до степени животного инстинкта.

Тут уже чувствуется некоторое «но»; и действительно, Гончаров отмечает в англичанах, то есть в людях Запада, некую механическую запрограммированность: то, что отмечали все без исключения русские путешественники, — отсутствие если не духовности, то душевности:

В человеке подавляется его уклонение от прямой цели; от этого, может быть, так много встречается людей, которые с первого взгляда покажутся ограниченными, а они только специальны <…> На лицах, на движениях, поступках резко написано практическое сознание о добре и зле, как неизбежная обязанность, а не как жизнь, наслаждение, прелесть. Добродетель лишена своих лучей; она принадлежит обществу, нации, а не человеку, не сердцу… Но, может быть, это всё равно для блага целого человечества: любить добро за его безусловное изящество и быть честным, добрым и справедливым — даром, без всякой цели, и не уметь нигде и никогда не быть таким — или быть добродетельным по машине, по таблицам, по востребованию? Казалось бы, всё равно, но отчего же это противно?

Но вот Гончаров попадает на Восток. Самое необычное впечатление производит Япония, тогда еще в начале пятидесятых годов XIXвека традиционная, изоляционистская:

Сколько у них жизни кроется, сколько веселости, игривости! Куча способностей, дарований — всё это видно в мелочах, в пустом разговоре, но видно также, что нет содержания, что все собственные силы жизни перекипели, перегорели и требуют новых, освежительных начал. <…> Японцы очень живы и натуральны. <…> всё выведывают, обо всем расспрашивают и всё записывают… Если японцы и придерживаются старого, то из боязни только нового, хотя и убеждены, что это новое лучше. <…> Но пока им не растолковано и особенно не доказано, что им хотят добра, а не зла, они боятся перемен, хотя и желают, не доверяют чужим и ведут себя, как дети. <…>  Они не понимают, что Россия не была бы Россией, Англия Англией, в торговле, войне и во всем, если б каждую заперли на замок.