Борис Парамонов на радио "Свобода" -2010

Между тем по ходу обширнейших обсуждений и комментариев, вызываемых предстоящей реформой, высказывались и вошли в оборот интереснейшие факты. Один из самых интересных приведен в статье колумниста “Нью-Йорк Таймс” Николаса Кристоффа. Он задал читателям вопрос: а когда, по-вашему, в какой из периодов новейшей американской истории заметнее всего поднялась длительность жизни? Перечислив все наиболее заметные периоды процветания, вроде послевоенного бэби-бума или эпохи великого общества в проекте президента Джонсона, Кристофф говорит: а вот и нет! Самые, оказывается, благоприятные годы в смысле долголетия американцев – сороковые, то есть военные – с 41-го по 45-й. А дело, оказывается, в том, что во время войны все американцы были охвачены медицинскими освидетельствованиями – на предмет военной службы. Естественно, что при таком всеобщем охвате ни одна болезнь, ни одно органическое неблагополучие не оставались не замеченными, а замеченные – подвергались тут же лечению.

Вывод отсюда следует принципиальный, универсальный, глобальный, пишет Николас Кристофф: главное в здоровье нации – всеобщий охват здравоохранительными мероприятиями, а даже не качество последующего лечения, даже не самые передовые медицинские технологии. В сущности, на этом примере из сравнительно недавней американской истории подтвердилась одна древняя медицинская аксиома: главное – не лечить, а предупреждать болезни, главное не лечение, а профилактика болезней.

Ларчик в очередной раз открылся донельзя просто. Но человек, а тем более американец, привыкший во всем полагаться на собственную инициативу, не так-то просто поддается этому правилу ларчика. И об этом существует убедительнейшая литература, в том числе и на русском языке, - об этом парадоксальном феномене, называемом человек. Да лучше русского Достоевского об этом никто и не написал – взять хотя бы его “Записки из подполья”. Но это сочинение тяжеловато для нашего сегодняшнего легкого разговора, поэтому я возьму другую его вещь – очерки о Европе под названием “Зимние заметки о летних впечатлениях” - сочинение 1863 года.

Там, между прочим, Достоевский заводит речь о новейшей европейской новинке – теориях социализма. И считает Достоевский, что никакого социализма на европейской почве не получится, несмотря на все предполагаемые выводы этого проекта. Приведем хотя бы такие слова Достоевского:

Диктор: “Конечно, есть великая приманка жить хоть не на братском, а чисто на разумном основании, то есть хорошо, когда тебя все гарантируют и требуют от тебя только работы и согласия. Но тут опять выходит загадка: кажется, уж совершенно гарантируют человека, обещаются кормить, поить его, работу ему доставить и за это требуют с него только самую капельку его личной свободы для общего блага, самую, самую капельку. Нет, не хочет жить человек и на этих расчетах, ему и капелька тяжела. Ему всё кажется сдуру, что это острого и что самому по себе лучше, потому – полная воля. И ведь на воле бьют его, работы ему не дают, умирает он с голоду, и воли у него нет никакой, так нет же, всё-таки кажется чудаку, что своя воля лучше. Разумеется, социалисту приходится плюнуть и сказать ему, что он дурак, не дорос, не созрел и не понимает своей собственной выгоды; что муравей, какой-нибудь бессловесный, ничтожный муравей, его умнее, потому что в муравейнике всё так хорошо, всё так разлиновано, все сыты, счастливы, каждый знает свое дело, одним словом; далеко человеку до муравейника! Другими словами, заканчивает Достоевский, хоть и возможен социализм, да только где-нибудь не во Франции”

Борис Парамонов: А вот тут и ошибся великий писатель, тут и оплошал: как раз во Франции, вообще в Европе оказался куда как возможен демократический социализм, социализм с человеческим лицом, как его назвали – в противовес тому социализму, который сотворили в России. Но не будем в доме повешенного говорить о веревке. Нас сейчас Америка интересует – та самая Америка, где по поводу реформы здравоохранения, предложенной президентом Обамой, начались панические разговоры о социализме. Это слово в Америке – ругательство, как мы могли убедиться на нынешних примерах. Америку ни русский, ни даже европейский пример соблазнить не может. Здесь каждый норовит, словами того же Достоевского, по своей глупой воле пожить. А оно, может, и к лучшему.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/1995875.html

* * *

“Вечная Анна”. Борис Парамонов об экранизациях Льва Толстого.